Медынское золото - [30]

Скор приник к земле, стараясь раствориться и стать незаметным. Голоса долетали к нему неожиданно громко, хотя плеск водопада должен был заглушать их.

– Я думаю, это лазутчик, – произнёс тот, что сидел боком к Скору. – Разведчик лесных бандитов. Убить его не трудно, но маги, которые послали его сюда, могут встревожиться.

– Тот, кто послал его сюда, уже давно встревожен, – возразил сидящий к Скору спиной.

– Сейчас все встревожены, так что твои слова ничего не значат. Меня занимает другое: что делать с лазутчиком? Накладывать на него чары – значит недооценивать противника. Думаю, у лесных колдунов найдётся достаточно опытный маг, чтобы обнаружить наше вмешательство. Получится, что мы сами сообщим ему о своём присутствии. Полагаю, лазутчика следует уничтожить. Конечно, его исчезновение заставит пославших принять некоторые меры предосторожности, но и только. Мало ли что может случиться с разведчиком? Его может засыпать камнепад, сожрать горный людоед, его могут затравить собаками пастухи и попросту загрызть волки.

– Уверен, что волки ему не страшны. Отобьётся. Смотри, он и сейчас, вместо того чтобы покорно ждать казни, хватается за нож. И, обрати внимание, какой у него ножик…

– Да, вещица знакомая. Но, возможно, он просто забрал её у убитого ветерана.

– Или отнял у горного людоеда… Нет уж, не соревнуйся в наивности с придуманными тобой магами. Ты ошибаешься, думая, что это лазутчик лесовиков. Просто кому-то очень хочется, чтобы мы приняли его за лесного бандита. А на самом деле… ты чувствуешь, сколько волшбы наплетено вокруг этого парня?

– Ничего удивительного. Или ты думаешь, лесные колдуны, посылая на разведку бойца-одиночку, не наложат на него прорву заклятий?

– Вполне логично. Вот только рука того, кто эти заклятия накладывал, мне слишком хорошо знакома. Ты попал в опалу всего лишь за недостаточно почтительный отзыв о божественном Хаусипуре, а я действительно пытался сковырнуть этот гнойник. Хаусипур оказался сильнее, я не сумел распутать ни одного его заклинания, но уж руку мерзавца я узнаю всегда и везде.

– Что ты говоришь?!

– А ты не пугайся. Или ты веришь хотя бы слову из тех клятв, что дал Хаусипур, посылая нас сюда? Ничего нам не вернут, ничего не простят. Тебя скорей всего оставят в живых, ты для божественного Хаусипура угрозы не представляешь. Сошлют в какой-нибудь занюханный гарнизон, отбивать наскоки кочевников. А со мной всё ясно – как только угроза минует, божественный вновь возьмётся за меня. Эй, соглядатай, ты слышал? Это говорю я, великий маг Гайтовий! Когда будешь докладывать своему хозяину, сообщи, что я плюю на него вот с этой горы. Я плюю на его силу и божественную власть, мне плевать на всех и всё, кроме великого Нома. Я прирождённый номей, в моём роду не было рабов и служанок, как у твоего божественного Хаусипура. Поэтому я могу плевать на всё, кроме величия Нома! И только ради него я сижу здесь и буду драться с варварами, как дрались мои предки. А теперь убирайся, спеши с доносом! И ещё передай своему хозяину, что больше он не сможет упрятать меня в бронзовую темницу. Я, великий маг Гайтовий, свободный номей и останусь свободным!

– Ты собираешься отпустить соглядатая? – осторожно спросил второй маг.

– Да. Боюсь, у меня не будет возможности сказать всё в глаза Хаусипуру, а соглядатай передаст дословно, в этом я уверен. Любимый приёмчик нашего новоявленного божества: зачаровать человека так, чтобы он сам об этом не подозревал. Наш доносчик искренне уверен, что выполняет задание своих диких магов. Скорей всего это действительно лесной охотник, и он знать не знает, где и когда встретился с Хаусипуром и как был заколдован. Я специально говорю это при нём, а он слушает и не верит. Эй, соглядатай, я правильно говорю, ты ведь мне не веришь?.. Молчит. Молодец, крепкий парень. Когда мы его отпустим, он побежит на поиски своей шайки, но почему-то всё время будет идти не в ту сторону, пока не встретится с тем, кто его заворожил. Ах, как он будет стараться, чтобы мои слова оказались ложью! Сколько мучений, сколько зря потраченных сил, и всё для того, чтобы отнести выскочке Хаусипуру моё презрение! Разве это не прекрасно?

– Я знаю, что ты любишь подобные построения, – кротко отозвался второй маг.

– Причём, заметь, Хаусипур допустил всего два просчёта. Он не учёл, что я настолько изучил его манеру, что смогу узнать его руку на расстоянии, не взламывая мозг бедного шпиона. А на случай взлома он снабдил парня гардианским ножом, хотя лазутчику совершенно негде его взять. Отвратительная штука… когда я стану императором, я их все пущу в переплавку. Как ты думаешь, стоит ли отнять у соглядатая нож? Нехорошо оставлять опасную вещь в глупых руках.

– Если ты собираешься его отпускать, то однозначно не стоит. Миссия может быть им не выполнена. К тому же будем честными: у кого в руках останется ножик, если его отобрать? Расплавить его здесь мы не сумеем, гардиан в нашем отряде нет, а если оружие будет у тебя, я не смогу спать спокойно.

– Хорошо сказано. Главная мысль, как всегда, в конце. Ты меня убедил. Эй, соглядатай! Ты уже и так слышишь больше, чем должен. Спрячь нож, сейчас ты всё равно не сможешь им воспользоваться, и убирайся прочь! А нам, любезный Артий, пора приниматься за дело. К вечеру лагерь должен быть наверху. Такова воля божественного Хаусипура, чтоб ему подавиться за ужином салатом из морских гребешков.