Медвежья пасть. Адвокатские истории - [23]

Рита сидела в прекрасном настроении, в красивом платье и ждала своего Героя. Она почти не сомневалась, что Слава подарит ей букет белых роз. Она обожала белый цвет и уже приготовила для них свою любимую голубую вазу.

Конечно, он подарит ей именно белые розы, но после этого вечера белый цвет перестанет ей нравиться.

Глава 4. Слова

Почему-то именно сегодня Марина решила поговорить с мужем. Проснулась утром и ощутила в себе непонятно откуда взявшуюся решимость. Перемыла всю посуду, убралась в квартире, погладила накопившееся за неделю белье и еле живая легла на диван. Читать не хотелось. Телевизор раздражал. Мыслей не было, только решимость и пустота. Даже дети, будто почувствовав серьезность момента, с самого утра разбежались из дома: Ирочка пошла на день рождения к однокласснице, Боря уехал на рыбалку с друзьями.

Как будет происходить разговор и чем он закончится, Марина не знала. Она не любила устраивать скандалы, была беспечной и несобранной, но когда наступал важный момент в жизни, умела сконцентрироваться, отбросить волнение и сосредоточиться на главном. Вот и сейчас. Собрав все силы, она вдруг почувствовала, что пора. Встала, застегнула халат, поправила волосы и вышла на лестничную площадку. По субботам Слава репетировал с самого утра и домой приходил не раньше восьми вечера, выжатый как лимон.

«Может, это вовсе не от репетиций», — промелькнула в голове предательская мыслишка, но, не найдя ответной реакции, растворилась. Сейчас было только пять часов, но Марина точно знала, что именно сейчас ее муж заходит в подъезд дома.

Внизу скрипнула дверь, и шахта лифта ожила и загудела. Лифт поднимался вверх, на несколько секунд замер, и дверцы со скрипом раскрылись. Из лифта показались нога в черном начищенном до блеска ботинке, пакет, из которого торчал роскошный букет белых роз, и только потом показался Слава. Его глаза блестели лихорадочным блеском, казалось, что в лифте он готовил торжественную речь, и слова уже были готовы сорваться с губ. Увидев жену, он чуть не подавился, глаза расширились, как у человека, который наелся дрожжей и сел на батарею.

— Марина? А что ты здесь делаешь?

— Жду тебя.

— Меня??? Зачем?

— Хочу поговорить. Зайдем в квартиру?

— А, да, конечно.

Слава вошел в квартиру, закрыл дверь, небрежно бросил пакет на пол и стал суетливо раздеваться. Руки дрожали, и он никак не мог расстегнуть верхнюю пуговицу пальто.

Тогда он начал расстегивать нижнюю, нервно улыбаясь. Сняв пальто, попытался повесить его, не глядя, на вешалку, но промахнулся, и пальто медленно сползло на пол. Слава стал поднимать его, и тут же ударился головой об угол шкафа. Он нервничал, краснел и суетился.

Марина молча стояла и смотрела. Чем больше волновался муж, тем спокойнее и решительней становилась она.

Когда изрядно испачкавшееся пальто повисло на вешалке, Слава начал противоборство с ботинками, упорно не желавшими сниматься. И тут Марина заговорила:

— Слава, скажи мне, пожалуйста, ты ведь сейчас шел не домой?

— То есть?

— То и есть, ты не собирался сейчас идти домой, и эти цветы предназначались не мне. Так?

— Что это на тебя нашло? Может, ты устала? Кстати, а где дети — наши цветы жизни? — Слава пытался шутить, но это у него плохо получалось.

Больше всего ему хотелось закрыться в комнате и побыть одному. Но жена китайской стеной стояла у него на пути.

— Слава, давай поговорим начистоту. Я знаю, что ты встречаешься с другой женщиной. Это продолжается уже давно, и она живет в соседней квартире. Это правда?

Марина ничего не знала наверняка. Это были лишь предположения. Весьма очевидные, но все-же ничем не подтвержденные, и она очень хотела, чтобы они не оправдались. Хотела, чтобы Слава рассмеялся своим заливистым смехом, положил руку ей на плечо и убедил, что все это она напридумывала, что никого у него нет, а в пакете книжки, купленные в его любимом «Букинисте». А цветы ему подарили поклонницы, коих у него всегда было в избытке.

И она бы поверила. Она так хотела верить своему мужу. Хотела, чтобы все превратилось в забавное недоразумение, о котором потом можно будет рассказать друзьям. Но Слава не доставил ей такого удовольствия. Он немного помолчал, потер глаза руками, почесал затылок и посмотрел ей в глаза.

— Да, ты права. У меня действительно роман с Ритой, нашей соседкой. Я ее люблю, мне с ней очень хорошо. Мы встречаемся уже год и… ну ты все уже поняла… — отвел он взгляд и медленно побрел на кухню, по-старчески переставляя ноги, словно в один момент постарел лет на двадцать.

Голова его свесилась на грудь, спина сгорбилась, будто на нее давил груз признаний. Он не понимал, зачем шел на кухню, не знал, что скажет Марине, когда повернется к ней лицом, не понимал, что ему теперь делать.

Он уже давно жил с чувством вины перед женой. Не за физическую измену — это еще полдела, — а за измену душевную. Слава действительно полюбил Риту, такую нежную, скромную, застенчивую девушку. Полюбил так, как никогда не любил свою жену.

На самом деле он уже давно мечтал во всем признаться, искренне надеясь, что как только это произойдет, все встанет на свои места. Чувство вины, получив законное жертвоприношение, утихнет, и ему больше не придется украдкой бегать от любовницы к жене и обратно.