Медвежонок Железная Голова - [30]

— Хорошо, теперь разойдемся. Этот день мы посвятим отдыху, так как высадку я назначаю на три часа ночи. Завтра днем, ручаюсь вам, съестных припасов у нас будет в изобилие. Пьер Легран, ветер как будто стих; прикажи ставить все паруса, какие только можно поставить, не рискуя лишиться мачт.

Пьер Легран поднялся на палубу исполнить приказание, и вскоре по более резвому ходу корабля стало понятно, что оно исполнено.

Медвежонок Железная Голова встал.

— Прощайте, братья, — сказал он, — помните, что в три часа ночи все должны быть на ногах.

Спустя пять минут флибустьеры спали мертвым сном.

Ожидание предстоящей опасности нисколько не повлияло на их спокойствие и на сон.

Что значила опасность для этих морских львов!

ГЛАВА VII. Каким образом Медвежонок Железная Голова купил у испанцев припасы, в которых нуждался, и как достал себе проводника

Правила вербовки, организации службы и дисциплины для экипажей на флибустьерских судах настолько замечательны, что нельзя обойти молчанием некоторые их подробности. Каждый Береговой брат имел право снарядить экспедицию, если располагал собственным судном какого бы то ни было рода.

Суда эти преимущественно представляли собой большие пироги, иногда — небольшие баркасы; на таких-то утлых челнах эти смельчаки отваживались сцепиться на абордаж с грозными испанскими судами.

Когда задуманная экспедиция была решена, командир барабанным боем и сигналами рожка созывал флибустьеров в какое-нибудь питейное заведение.

Он излагал перед теми, кого хотел завербовать, выгоды предприятия, оговаривал с ними сроки проведения кампании и затем приступал к вербовке.

Каждый матрос должен был подписаться или, если не умел писать — что, однако, случалось редко, — по крайней мере поставить крест под договором, составленным одним из писарей Берегового братства; акт этот вступал в законную силу после того, как его скрепляли своими подписями командир экспедиции и губернатор.

Каждый из вербовавшихся обязывался иметь при себе ружье, топор, прямую саблю, кинжал, пятнадцать зарядов пороха и пуль и палатку для привалов, то есть кусок тонкого полотна, который Береговые братья скатывали и носили, перекинув через плечо на манер перевязи; сверх того они должны были запастись флягой водки, вяленым мясом и мукой на три дня.

Эти условия были строго обязательны.

Едва поступив в число членов экипажа, Береговые братья должны были слепо повиноваться своим командирам и оказывать им величайшее уважение.

Это требовалось даже в том случае, если командиры были их подчиненными в предыдущей экспедиции.

Нередко случалось, что тот, кто был вчера капитаном, назавтра становился простым матросом; это зависело от того, как он распоряжался своей долей добычи и, следовательно, от его средств к существованию.

Дисциплина на кораблях поддерживалась с неумолимой строгостью.

Только два наказания и существовало:

Опускание с реи до поверхности воды

Смерть.

Эти два наказания в сущности составляли одно и то же, только под разными названиями.

Были случаи, что опускание с реи не приводило к смерти, но оканчивалось серьезным увечьем.

Попав на корабль, завербованные обязывались немедленно выбрать себе товарища и вступить с ним в матросский союз. Состоял он в следующем.

Когда матрос стоял на вахте, его товарищ отдыхал или был занят общим хозяйством, то есть стряпал или чистил оружие. В случае болезни своего брата-матроса он ухаживал за ним и даже, если нужно, заменял его на службе.

На суше братья-матросы шли рядом, помогали друг другу во время пути и охотились поочередно для добывания пищи. Если одного ранили, другой не только не мог бросить товарища, но должен был оказывать ему всякую помощь, нести на себе к перевязочному пункту и заботиться о нем во всех отношениях, а также не бросать его оружие и боевые припасы, пока он не возвратится в строй, и сверх того в сражении защищать его, даже с риском для собственной жизни.

Эти братские союзы, скрепленные опасностями и лишениями, имели ту выгоду, что утраивали силу войска и делали его непобедимым. Они почти всегда становились нерасторжимыми. Даже по смерти одного из товарищей оставшийся в живых продолжал заботиться о детях умершего и нередко доводил самоотвержение до того, что вступал в брак с вдовой, которой никогда не видывал и вовсе не любил, только для того, чтобы сироты имели отца.

Вот в чем состояли братские союзы матросов у буканьеров; обычай этот почти без изменений сохранился до нашего времени на французском флоте. Сознавая всю пользу этих союзов и понимая, насколько дисциплина выигрывает от них, офицеры тщательно поддерживают и всячески поощряют на казенных кораблях подобные союзы.

Но вообще это явление гораздо более распространено и пустило глубокие корни на кораблях купеческих, потому что там матросы знают друг друга с детства, почти всегда будучи родом из одного края и, так сказать, всю жизнь прожив вместе.

Предводители экспедиции обязаны были иметь на корабле хирурга, если численность экипажа превышала тридцать пять человек.

Этим хирургом почти всегда был несчастный ученик фельдшера или бывший помощник провизора в аптеке, который ровно ничего не смыслил в медицине и все познания которого заключались в медицинской книге, куда он изредка заглядывал, прописывал лекарства и вкривь и вкось, нисколько не заботясь, что из этого выйдет, со всей уверенностью опытного хирурга кромсал и отнимал конечности у несчастных людей, которых роковая судьба приводила в его руки и которые одним чудом спасались от такого оригинального и немилосердного лечения.