Медвежонок Паддингтон находит выход - [2]

– Мистер Лич ждёт нас, – сообщила она. – Пациентов с острой болью он принимает без очереди.

Миссис Браун облегчённо вздохнула.

– Ну и слава богу, – проговорила она. – Как любезно с его стороны, ведь официально Паддингтон не его пациент…[2]

– Кто сказал «Паддингтон»? – невинным тоном поинтересовалась миссис Бёрд. – Я в подробности не входила. Просто сообщила, что один из членов нашей семьи срочно нуждается в помощи…

Она подняла глаза к потолку, откуда как раз долетел громкий горестный стон, и добавила:

– И между прочим, уж что правда, то правда! Пойду-ка поскорее вызову такси!

Миссис Бёрд снова сняла трубку, а остальные отправились наверх проведать медвежонка. Он сидел на краю кровати с самым что ни на есть разнесчастным выражением на мордочке. Вернее, на той небольшой её части, которую можно было разглядеть, потому что всё остальное было замотано огромным махровым полотенцем. Время от времени из глубин полотенца долетал приглушённый стон. Сообщение о предстоящем визите к зубному врачу не слишком-то воодушевило медвежонка, а когда его усадили в уже поджидавшее такси, он и совсем загрустил.

– Что, приятель, зубы зубастовку объявили? – посочувствовал шофёр, кивая на полотенце.

– Какую зубастовку? – не понял Паддингтон.

– Худо, если у них там сильный профсоюз[3], – продолжал шофёр. – Один бросил работу – и все следом!

Миссис Браун поспешно захлопнула окошечко, отделявшее шофёра от пассажиров.

– Не обращай внимания, мишка-медведь, – сказала она. – Я уверена, что мы всё делаем правильно. Мистер Лич – очень опытный врач. Он уже много лет лечит нам зубы.

– Лечит? – ещё больше встревожился Паддингтон. – А может, лучше поедем к кому-нибудь, кто знает, как их вылечить?

Брауны переглянулись. Порой Паддингтону не так-то легко бывало что-либо объяснить, особенно когда голова у него была занята совсем другим, и дальше они ехали в молчании.

К концу пути медвежонок совсем растерялся и расстроился, зато мистер Лич с первого взгляда понял что и как и тут же высказал своё мнение.

– Боюсь, мне придётся взять с вас больше обычного, – заявил он. – У медведей ведь сорок два зуба.

– У меня сорок один, – поправил Паддингтон. – Сорок второй переработали.

– Всё равно это на девять штук больше, чем полагается, – строго сказал мистер Лич, уводя медвежонка в кабинет. – У меня даже нет подходящей карты. Для начала придётся просить медсестру начертить её для тебя.

– Господи, надеюсь, мы поступили правильно, – вздохнула миссис Браун, когда за врачом закрылась дверь. – Всё-таки это я во всём виновата…

Миссис Бёрд хмыкнула.

– Вовсе не вы, а эти Паддингтоновы ириски-тянучки, – сумрачно изрекла она. – Самое, скажу я вам, подходящее название. Тянешь их потом изо рта, тянешь, а вытянуть не можешь… Неудивительно, что у несчастного медведя сломался зуб. Он вчера весь день жевал эту гадость, пока готовил. Мне пришлось выбросить сковородку, а сколько на кухонном полу было липких клякс – и не перечесть. Раза два я чуть не подвернула ногу.

Паддингтоновы самодельные ириски в последние дни стали в доме проблемой номер один. Ладно бы они только присыхали к сковородке. Строго говоря, если бы они с самого начала присохли раз и навсегда, неприятностей было бы куда меньше, но в конце концов тягучая масса превратилась в горку вязких кругляшек, которые прилипали ко всему на свете, и последующие несколько минут миссис Бёрд в подробностях объясняла, как, по её мнению, с этими ирисками следовало бы поступить.

Впрочем, ни от кого не укрылось, что, ругая на чём свет стоит медвежьи конфеты, она не сводит глаз с дверей кабинета и словно пытается просверлить их насквозь.

Однако в кои-то веки опасения миссис Бёрд были совершенно напрасны, потому что мнение Паддингтона о зубных врачах медленно, но верно менялось к лучшему.

Он оглядел кабинет мистера Лича и заключил, что здесь куда приятнее, чем ему казалось поначалу. Всё вокруг было чистым и блестящим, без единого мармеладного пятнышка. И хотя мебели, как сказала бы миссис Бёрд, не мешало бы и подбавить, единственное кресло мистера Лича с лихвой искупало этот недостаток. Паддингтон в жизни не видел ничего лучше. Кресло было не просто кресло, а скорее кушетка, которую можно поднимать, опускать и по-всякому раскладывать, нажимая на одну-единственную кнопку. От восторга у медвежонка даже дух захватило.

Прямо у него над головой висела большая лампа, которая очень приятно грела, а у левого локтя стояли стакан с розоватой водичкой и белая мисочка; с другой же стороны, там, где сидел мистер Лич, к креслу был прикреплён столик с разными блестящими инструментами.

Паддингтон поспешно отвёл глаза от инструментов и поудобнее устроился в кресле. Он вообще любил всё новое и, несмотря на боль, послушно разинул рот, с интересом наблюдая за мистером Личем, который взял со стола палочку с крючком на конце и что-то вроде зеркальца на длинной ручке.

Мистер Лич принялся постукивать палочкой по Паддингтоновым зубам и несколько раз одобрительно хмыкнул. Он забирался всё глубже и глубже и под конец даже принялся что-то напевать.

– Недурно, мишка, недурно, – проговорил он наконец, выпрямившись. – Просто приятно иметь дело с такими зубами.