Медвежий ключ - [98]
И подписался: начальник экспедиции Виктор Сергеевич Мозговой.
Нести продукты было тяжело, ходили два раза, пока не вычистили все. Зато не осталось следов, и все-таки еще двадцать килограммов макаронов и круп (стоили копейки, а забросить на грузовике — проблемы нет).
— Володенька, я искренне надеюсь — у вас хватит ума не мчаться в милицию, докладывать о моих преступлениях?
— Да вроде бы хватит… Но когда-нибудь вернуться в город хочется.
— Когда-нибудь непременно вернемся!
— Убив и сожрав двух человек?!
— Вот именно. Чем больше сожрем, тем вернее, что еще вернемся.
— Это к старому разговору, что чем круче преступник, тем большего достигает?
— Это к еще более старому разговору — что чем свободнее человек, тем больше может получить… Независимо от того, как к нему относятся другие и какое место они ему отводят. Вник?
— Кажется, вник…
И все-таки видел Гриша, что Володька ненадежен, а главное — душевно слаб. Не хочет он ничего планировать, не хочет ничего организовывать, не хочет ни о чем думать. Как ни был Григорий молод, малоопытен, а понял — и к нему, к Грише, так легко прибился Дягилев по слабости. Нужен ему кто-то, кто мог бы подсказывать, подталкивать, а порой и силой тащить. Под этого толкающего, тащащего готов подстраиваться Вовка: хоть на комсомольском собрании сидеть, хоть вести долгие беседы про свободу и про способы ее достижения. Главное, чтобы был тот, кто подсказывает, как жить, и кто толкает и тащит.
Сейчас Володька не опасен, даже полезен — пока Гриша сильнее, и пока он дает еду. Но в город отпускать его нельзя; если что-то нужно — придется идти самому. И если тут, в лесу, появится кто-то сильнее Гриши — последствия могут быть разные. Что, заготовить его тоже на зиму? Нет, хочется еще поговорить, и вообще — пока-то ничего, не вреден. Пользы мало? Так держат же люди в городах собак и кошек, как вот родители держали Пушка? Пусть себе Дягилев будет его Пушком… Пока ему не станет интересно, какого вкуса из него котлеты.
И приняв решение, на пороге избушки Гриша сбрасывает рюкзак, поворачивается к попутчику:
— А кстати, зовут меня Григорий… Гриша. Так уж ты меня и называй.
Глава 21. Любовь Толстолапого
Потом, спустя месяцы и годы, Сучье Вымя вспоминал происшедшее одновременно с восторгом и с ужасом. И уж конечно, с чувством освобождения, как поворотный момент своей жизни. В конце концов, после всех этих событий Сучье Вымя поверил в Бога, приобрел человеческое имя, и стал вполне приличным членом общества. Трудно себе представить? Вот и Сучье Вымя представить такого не мог.
А началось все с того, что после третьей отсидки за хищение собственности и повреждение личности (так запомнил формулировку Сучье Вымя) подобрал заслуженного человека Маркиз, занимавшийся охранными делами, немного обучил его, да и передал Якову Николаичу для использования. Про использование слушать было страшно, потому как наклонности Якова Николаича всем известны, но тут пронесло — хоть и благоволил Зверомузыка к Сучьему Вымени, но только в одном — как к охраннику.
Так что вышел Сучье Вымя в апреле, а все лето, получилось, охранял охотничий домик большого человека Яши Зверомузыки. Повезло, что и говорить! Повезло много раз и во многом потому, что откормился Сучье Вымя на этой работе, даже немного потолстел, и к тому же очень поздоровел от свежего воздуха и обилия вкусной еды.
Только две детали жизни в охотничьем домике не очень устраивали Сучье Вымя — это отсутствие женщин и охота. Пока учился у Маркиза — были и женщины, но вот Яша Зверомузыка баб совершенно не терпел. А охота… Сучье Вымя сам не мог бы объяснить, почему он не любит охоты, но тут и правда таилась некая слабость. Особенно не терпел он охоты на медведя, а уж как разделали уже на базе тушу медведицы, как посмотрел он на тушу со снятой шкурой, дико похожую на женский ободранный труп, совсем упало сердце у Сучьего Вымени. Так упало, что совершил он преступление, должностной проступок, за который бы ему не поздоровилось, прознай про это Яков Николаич.
Потому что были с медведицей и медвежата, и старшего, который мог есть сам, не застрелили, а взяли живым. Звереныш порвал трех человек, пришлось оказывать медицинскую помощь, но все равно его стащили с кедра, скрутили ремнями, и еще часа два сколачивали клетку из жердей. На другой день Яков Николаич должны были лететь в Красноярск, и собирались брать его с собой. Вот тут-то и совершил свое преступление Сучье Вымя, потому что он выпустил звереныша. Было не его дежурство, а что дежурный спит, Сучье Вымя не сомневался, даже предполагал примерно, где. А зверек все метался, все раскачивал жерди, и все фыркал и ворчал — так отрывисто, ритмично, что Сучьему Вымени все казалось, он разговаривает.
Тошно было Сучьему Вымени от этой то ли одиночки, то ли зоны для зверька, и глухой ночью вышел он к клетке (охрана давно дрыхла в кустах), нашел самые раскачанные зверьком жерди, и вынул их из гнезд в досках. Медвежонок что-то зафыркал, уставившись на Сучье Вымя, потянулся; тот попятился на всякий случай — помнил, как легко рвал медвежонок когтями стаскивавших его с кедра. Да и вообще раз уж сделал — пора смываться; страшно подумать, что скажут Яков Николаич, если узнают.
Целых полвека эта информация была главной тайной СССР. Полвека советская пропаганда отрицала тот факт, что в 1939 году Сталин заключил с Гитлером не просто пакт о ненападении, а секретное соглашение о разделе Европы. До сих пор кремлевский официоз отказывается признать, что в развязывании Второй Мировой войны виноват не один, а оба агрессора и что этот сговор диктаторов, этот постыдный союз звезды со свастикой заслуживает осуждения международным трибуналом не меньше, чем военные преступления нацистов, а значит, скамье подсудимых в Нюрнберге следовало быть гораздо длиннее!Виктор Суворов первым неопровержимо доказал: без помощи Москвы Гитлер скорее всего вообще не пришел бы к власти.
Нет сегодня более запретной и опасной темы, чем пресловутый «еврейский вопрос». О евреях положено писать как о покойниках — либо хорошо, либо ничего. И не дай вам Бог нарушить любое из многочисленных табу, будь то еврейский нацизм, еврейский террор или мифы Холокоста, посмей отчаянный автор отозваться о «богоизбранном» народе как о любом другом, на общих основаниях, без славословий и умолчаний, без прикрас, — смельчака тут же обвинят в «антисемитизме», отлучат от «научного сообщества», а на «демократическом Западе» могут и посадить.
Нам со школьной скамьи внушают, что Петр Первый — лучший император в нашей истории: дескать, до него Россия была отсталой и дикой, а Петр Великий провел грандиозные преобразования, создал могучую Империю и непобедимую армию, утвердил в обществе новые нравы, радел о просвещении и т. д. и т. п. Но стоит отложить в сторону школьные учебники и проанализировать подлинные исторические источники, как мы обнаружим, что в допетровской России XVII века уже было все, что приписывается Петру: от картофеля и табака до первоклассного флота и передовой армии… На самом деле лютые реформы «царя-антихриста» (как прозвали его в народе) не создали, а погубили русский флот, привели к развалу экономики, невероятному хаосу в управлении и гибели миллионов людей.
Наверное, ни об одном народе не врут так, как о евреях. Юдофобы пугают народ страшными сказками о «еврейских кознях» и «жидомасонском заговоре». Юдофилы потчуют публику душещипательными историями о «богоизбранных» страдальцах, вечно обиженных и потому требующих к себе особого отношения.Это издание вызовет ярость и у тех, и у других. Эта сенсационная и скандальная книга никого не оставит равнодушным. Главный «возмутитель спокойствия», автор бестселлеров «Арийская Русь» и «Гражданская история безумной войны» уже поведал читателям «всю правду о русских».
Самая спорная и сенсационная книга года.Радикальный пересмотр истории не только Второй мировой войны, но и всего XX века.Свежий взгляд на величайшую трагедию от начала времён.Разоблачение лжи, на которой держится современный мир.В своей новой книге популярный историк, автор бестселлеров «Арийская Русь» и «Россия, которой не было» убедительно доказывает, что, вопреки официальной версии, написанной победителями, Вторая мировая на самом деле была Великой Гражданской войной. И в этой чудовищной бойне проиграла вся Европа — даже те страны, которые формально считаются одержавшими победу.
«После Второй Мировой войны никому нельзя быть расистом. Евреям — можно. Никому не запрещено сомневаться в том, что коммунисты убили в России десятки миллионов человек, — но за «отрицание Холокоста» во многих странах полагается тюремное заключение (и эти господа имеют наглость учить нас «свободе слова»!). Представьте, какой вой поднялся бы, посмей Россия выкрасть из Англии Березовского и предать его показательной казни! Но именно это израильтяне проделали с Эйхманом. Ирану нельзя нарушать соглашения о нераспространении ядерного оружия — Израилю можно.
Можно ли преобразовать человека в живой атавизм, отбросить его организм на миллион лет назад? И если можно, то зачем?
Журналистка-фрилансер Алекс Дейл получает задание написать статью о людях в состоянии длительной комы. Ее особый интерес привлекает история пациентки, находящейся на излечении в больнице городка Танбридж-Уэллс. Полтора десятка лет назад Эми Стивенсон, тогда пятнадцатилетняя школьница, стала жертвой жестокого нападения. Преступника так и не нашли. Говорить Эми не может, но врачи полагают, что она все слышит и понимает. Алекс – сверстница Эми. Она выросла в соседнем городке и не забыла о кошмарном происшествии, в свое время потрясшем всю округу.
Однажды, проверяя свой профиль в «Фейсбуке», Джесс Маунт обнаруживает посты близких и друзей, которые скорбят… по ней. Дата смерти – ровно через 18 месяцев. Джесс решает, что это чей-то дурацкий розыгрыш. Но проходит время, публикации продолжают появляться… Девушка видит фото своей свадьбы, а затем и фотографии собственного крошечного сынишки… Как такое возможно? Джесс шокирована: а что, если все это – предупреждение, страшный отблеск ее грядущей судьбы? Может ли она изменить будущее, и стоит ли пытаться спасти себя, если тогда ее сын, которого она уже успела полюбить, вероятно, не родится?..
Цирк – удивительное место, но что мы о нём знаем? Ровным счётом ничего. Екатерине повезло оказаться в одном из самых загадочных цирков страны. Интересно? Может быть. А если артисты цирка начнут погибать? Ещё интересней? А что будет, если сама девушка не совсем обычный человек и обладает силой, за которой охотятся? Страшно? Ну, тогда Добро пожаловать в цирк!
Может ли от одного случайного решения зависеть чья-то жизнь? Заблудившись в тёмных закоулках Питера, Саша оказывается в самой гуще событий. Неожиданная авария сводит воедино совершенно разных людей, переплетая их судьбы. И теперь Саше придётся разматывать клубок тайн, понимая, что прежняя жизнь больше не имеет значения.
Твоя планета захвачена чужими. Они сделали из людей зомби, а тебя и горстку повстанцев загнали в подземный бункер, как крыс. В небе уже не видно солнца от вражеских кораблей, а они всё прибывают. Совсем скоро твоя родная планета превратится в колонию, и люди будут безжалостно стёрты с её лица. Что сделаешь ты, чтобы остановить этот кошмар? Продолжение фантастической саги «Интроверт».