Медведь и Дракон - [11]

Райли не был таким уж новичком в Москве. Он находился здесь четырнадцать месяцев, а до этого был помощником старшего специального агента ФБР, в ведении которого находился Нью-Йорк, – но он не занимался контрразведкой. Райли был экспертом по ОП – организованной преступности и провёл пятнадцать тяжёлых лет, преследуя Пять Семей нью-йоркской мафии, которую ФБР чаще называл КН – коза ностра. Русские знали об этом, и у него были хорошие отношения с местными полицейскими – милиционерами – особенно после того, как он организовал поездку нескольких высокопоставленных милицейских чинов в Америку, где они приняли участие в программе Национальной академии ФБР. Фактически это был курс для получения учёной степени доктора философии копами, занимающими высокое положение. Эта степень очень ценилась в американских департаментах полиции.

– У вас в Америке случалось подобное убийство?

Райли отрицательно покачал головой.

– В Штатах вы можете легко приобрести огнестрельное оружие, но не противотанковые гранатомёты. К тому же применение такого вооружения сразу влечёт за собой расследование в федеральном масштабе, а преступники знают, что нужно всячески избегать ФБР. Да, конечно, у нас есть умники, применяющие бомбы в автомобилях, но только для того, чтобы убить сидящих в них людей. Покушение вроде этого кажется им слишком эффектным. Итак, что за человек был этот Авсеенко?

Провалов презрительно фыркнул, и его ответ прозвучал словно плевок:

– Он был сутенёром. Наживался на женщинах, заставлял их раздвигать ноги и затем забирал у них деньги. Я не оплакиваю его смерть, Миша. Мало кто будет скорбеть об этом ублюдке, но, по-моему, смерть Авсеенко оставила свободную нишу в преступном мире, и через несколько дней кто-то заполнит её.

– Значит, ты считаешь, что именно он был целью покушения, а не Сергей Головко?

– Головко? Покушение на него – это безумие. Человек, стоящий во главе такого важного государственного органа? Не думаю, что у кого-нибудь из наших преступников хватит смелости для этого.

Может быть, – подумал Райли, – но никто не начинает столь важное расследование, делая заключения, не подтверждённые фактами, Олег Григорьевич. К сожалению, произнести это вслух он не мог. Они были друзьями, но Провалов – обидчивый человек и в душе понимает, что департамент милиции уступает ФБР.

Сейчас он начинал с самых рутинных вещей, так сказать, «шуровал палкой в кустах», послал своих следователей говорить с известными милиции подельниками Авсеенко, чтобы узнать, не упоминал ли он в разговорах своих врагов, не рассказывал ли о ссорах, проверял через осведомителей, не говорил ли кто-нибудь в московском преступном мире о подобных угрозах.

Райли знал, что в сфере расследования преступлений русские нуждаются в помощи.

Пока они даже не сумели найти самосвал, из которого стрелял гранатомётчик. Правда, в городе несколько тысяч таких самосвалов, так что один из них могли украсть и его владелец или водитель мог пока даже не заметить исчезновения машины. Поскольку свидетели утверждали, что выстрел был направлен под углом, сверху вниз, в кузове самосвала вряд ли остались следы пуска ракетной гранаты, что могло бы помочь опознать самосвал, принимавший участие в преступлении. А такой самосвал был нужен, потому что в нём могли оказаться волосы или волокна с одежды стрелявшего. Разумеется, никто не заметил номера машины, и, как назло, в часы пик на площади не было ни одного человека с камерой – по крайней мере, пока такого фотографа обнаружить не удалось. Бывали случаи, когда такой парень появлялся через день-другой, и при важном расследовании приходилось полагаться на удачу, причём обычно такая удача заключалась в человеке, который не держал свой рот на замке. Расследование, когда все, с кем приходилось сталкиваться, предпочитали молчать, – это трудный способ заработать на жизнь. К счастью, криминальный ум редко бывает осторожным – за исключением особенно умных преступников, а в Москве, как знал Райли, таких немало.

Существует два типа умных деятелей преступного мира. Первый состоит из офицеров КГБ, ставших жертвами крупного сокращения штатов – в Америке именуемого RIF (reduction in force), – аналогичное явление произошло с американскими военнослужащими.

Эти потенциальные преступники наводят страх, потому что они обладают отличной профессиональной подготовкой и опытом проведения «чёрных» операций, знают, как вербовать людей и использовать их в своих интересах. Кроме того, они умеют действовать незаметно – люди, которые, по мнению Райли, нередко одерживали верх над ФБР, несмотря на отчаянные старания департамента контрразведки, следящего за иностранными агентами.

Второй тип – это ещё оставшееся эхо усопшего коммунистического режима. Их называли «толкачами», что в точности соответствовало американскому термину «лоббисты», и во времена рухнувшей экономической системы они являлись той смазкой, которая давала возможность продвигаться вперёд, успешно функционировать бизнесу. Это были люди, чьи связи с представителями самых разных слоёв общества помогали предпринимателям осуществлять различные операции. Они были вроде повстанцев, использующих тайные тропы в дикой местности для перемещения товаров из одного места в другое. После падения коммунизма их бизнес стал по-настоящему прибыльным, поскольку почти никто не понимал, как функционирует капитализм, и способность осуществления операций ценилась ещё больше, чем раньше, к тому же теперь она щедро оплачивалась. Талант, как всегда, направлялся в ту область, где есть деньги, а в стране, все ещё пытающейся понять, что означает власть закона, вполне естественно для людей, обладающих таким талантом, было нарушать существующие законы. Сначала они состояли на службе у тех, кто в них нуждался, но затем они довольно быстро поняли, что им более выгодно, и сами занялись предпринимательством. Бывшие