Медсестра - [90]

«Интересно, какой ответный ход предпримет Лакомб?! — уже увлекаясь этой игрой, размышлял Рене. — В последние минуты Филипп явно запаниковал, потому-то и схватился за кнут. Но это средство, быть может, хорошо лишь для изнеженного и слабого Жана Пике. Поступая так со мной, он только удесятеряет мою энергию».

Рене вспомнил убийство Мишеля, и легкий холодок пробежал по спине. Филипп уже перешел черту. А таким страшно бывает только в первый раз.

Замурлыкал мобильный. Звук донесся с кухни, видимо, его недруги там вдвоем и обсуждали сложившееся положение. Заговорил Филипп, но разговор длился недолго. Еще через секунду послышались легкие, крадущиеся шаги охранника. Щелкнул замок. Хасан, уверенный в своем превосходстве, шагнул в комнату и тут же получил увесистый и точно рассчитанный удар по голове. Ноги боксера подогнулись, Виктор подхватил его, уложил на кровать, прихватив наручниками ноги, а руки затянул ремнем от брюк, висевшим на стене. Помедлил и засунул в рот кляп, чтобы охранник, очнувшись, не пугал окружающих.

— Хасан! Ну чего там? — выкрикнул с кухни Филипп, но сам за ним не двинулся, барская привычка не пускала.

Рене включил свет в кладовой, огляделся. Схватил один из галстуков охранника, сунул в карман и двинулся на кухню. Филипп, увидев его с битой, испуганно подскочил, схватил электрошок, но Виктор метким ударом выбил его из рук негодяя, второй удар пришелся в живот, заставив мерзавца согнуться, а третий поверг на пол. Не мешкая он связал похитителя, усадил на стул и, найдя в одном из кухонных шкафов прочную бечеву, привязал его еще и к стулу. Поднял электрошок, сунул р карман, забрал мобильный телефон.

Лишь после этого, отдышавшись, достал из буфета полбутылки «Мартеля», налил рюмку и выпил, чтобы немного успокоиться. Брызнул водой на лицо пленника. Тот застонал, приходя в себя. Сразу же дернулся, но, поняв, что связан, со злобой уставился на Виктора.

— Недооценил я тебя... — еле ворочая языком, прорычал Филипп.

— Я же сказал, что тебе еще многого не хватает, — усмехнулся Рене. — А теперь слушай меня внимательно! Я тебя разбудил для более серьезных выводов! Ты убил отца, доказательства этого уже есть, над этим работает серьезная бригада людей, и самое лучшее для тебя — прийти с повинной! Я уже не говорю о тайном содержании борделя, удерживании в плену русских граждан, доведении до самоубийства одной из них, похищении и попытке умертвить Алин Лакомб, сокрытии налогов. Статей, по которым тебе будут предъявлять обвинения, набирается немало, и вторую половину жизни тебе придется провести за решеткой. Присяжные же явку с повинной и осознание вины примут во внимание! Это твой шанс, используй его! Ты все понял, дерьмо собачье?!

Лакомб, сверля его змеиными глазками, задергал желваками. Была бы его воля, он бы задушил, растерзал своего соседа в клочья. Виктор выпрямился.

— Подумай над моим советом! Я редко кому их даю! Слишком большую волну я поднял в Париже, чтобы она сошла на нет. Да и на Линака срочно требуется компромат. Вот тебя и решили разыграть наверху: убийца, сутенер, похититель и близкий друг. Теперь-то ты понимаешь, что твоя игра закончена?

У Филиппа от ярости и бессилия задрожали губы, и он плюнул в лицо бывшему соседу. Виктор достал платок, утерся.

— Тварь! Если б я знал, то и тебя бы вместе с отцом прикончил! — заорал он, но Виктор засунул ему кляп в рот.

— Не надо кричать, я этого не люблю! Посиди и подумай над тем, что я сказал!

Газовый пистолет Хасана он возвращать негодяям не стал, сунув его в карман куртки.

Отчасти это была правда: разговоры о шатком положении бригадного комиссара Линака уже циркулировали наверху, но министр пока медлил с его отставкой. Рене, встретившись со старым своим приятелем, действующим полковником службы национальной безопасности, рассказал о преступлениях Лакомба, который их творил, пользуясь благосклонностью высокого чиновника. Полковник был потрясен этим рассказом и попросил составить рапорт на его имя, что и было сделано. Начальство отнеслось к этому весьма одобрительно. Бывшая контора Рене всегда была рада восторжествовать над коллегами из комиссариата по уголовным делам.

Виктор зашел в комнату, где находилась Нежнова, застав ее и Кэти уже не спящими, а мило болтающими друг с другом. Кэти тотчас напряглась, готовая броситься на защиту подруги, но Алена, увидев его, мгновенно расплакалась, бросившись ему на шею.

— Ну все, все, нам надо идти! — прижимая ее к себе, прошептал он, огляделся. — У тебя есть какая-то одежда?

— Они все отобрали, —вытирая слезы, ответила она.

— А ты наш, русский? — удивилась Кэти.

— Нет, я француз.

— Это Виктор, я тебе говорила о нем, — повернувшись к подруге и сияя всем лицом, объявила Алена.

Кэти грустно кивнула. Мордочка Мими появилась из-за ширмы.

— Это тот самый Виктор?! — пропищала она.

— У меня есть теплый халат, я могу дать, — проговорила Кэти и отправилась за ним.

— А почему у тебя синяк? Ты с кем-то дрался?

— Упал.

Кэти принесла ярко-розовый, но плотный, стеганый халат, помогла надеть.

— Нам надо идти, — напомнил Рене Алене и взглянул на Кэти: — Ваш охранник лежит связанный у себя в комнате, а хозяин в аналогичном состоянии на кухне. Вот его мобильный, можете позвонить парижским знакомым и даже в Россию.