Медовый месяц - [51]

— Понимаете, когда вошел слуга и сказал, что нашли мистера Ноукса, она вскрикнула: «Ах! Дядя умер!»

— Она действительно так сказала? — спросил Кирк. Питер резко обернулся.

— Понимаете, все не совсем так. У Бантера был такой вид, что любой мог предположить самое худшее. В том числе я сам.

— Вы? — сказал Макбрайд. — Мне показалось, что вы не сразу в это поверили. — Он посмотрел на Кирка.

— Что еще говорила мисс Твиттертон?

— Она сказала: «Дядя умер, и все деньги пропали!» Так и сказала. А потом она хохотала, как безумная. Как будто ей ввели дозу ЛСД. Так все и было.

— Ну и что! — сказал Питер. — Вот вы, например, если я не ошибаюсь, спросили, нашли ли у покойного деньги.

— Совершенно верно, — согласился Макбрайд. — Но, согласитесь, ведь он не был моим родственником.

Разбитый наголову Питер опустил оружие и признал поражение.

— Полиция должна дать вам медаль, — сказал он. — Что вы обо все этом думаете?

— Ничего, — коротко ответил Макбрайд и вернулся к столу. — Простите, инспектор, я вам еще нужен? Я должен возвращаться в Лондон.

— Хорошо. У нас есть ваш адрес. Прощайте, мистер Макбрайд, и большое вам спасибо.

Когда дверь за ним закрылась, Кирк посмотрел на Питера:

— Все верно, милорд?

— Совершенно верно.

— Хорошо, а теперь, думаю, нужно пригласить мисс Твиттертон.

— Попрошу жену привести ее сюда, — сказал Питер и вышел. Старший инспектор сидел в кресле Мерлина и задумчиво потирал руки.

— Прекрасный человек, Джо, — сказал Кирк. — Сливки общества. Приятный и обходительный. И очень образованный. Но он чувствует, откуда дует ветер, и этот ветер ему не нравится. Его маленький недостаток.

— Но, — возразил констебль, — трудно представить, что Агги Твиттертон могла тюкнуть старину Ноукса молотком по темечку. У нее и силенок-то не хватит.

— Ничего нельзя сказать заранее, друг мой. Женщина в ярости намного страшнее мужчины. Это Редьярд Киплинг. Милорд и сам это знает, но ему воспитание не позволяет говорить об этом вслух. Уж лучше бы он сам мне все рассказал. Ан нет! Предоставил это Макбрайду. Ведь прекрасно понимал, что рано или поздно я все равно обо всем узнаю.

— В конце концов, он так и не смог ей помочь.

— Он и не собирался ей помогать, Джо, — сказал Кирк. — Они обычно не столько помогают, сколько усложняют дела. Но они обычно приятные люди, я бы сказал, безвредные. Ты должен научиться манерам, Джо, если собираешься иметь дело с аристократией. И запомни: то, что они не договаривают, намного важнее того, что они говорят. Особенно, если у них такие светлые мозги, как у этого джентльмена. Он прекрасно понимает, что если Ноукса и убили, то только из-за денег, которые после него должны были остаться…

— Но после него ничего не осталось!

— Мы об этом знаем. Но она не знала. Агги Твиттертон не знала. И если его убили из-за этих денег, тогда понятно, почему они остались нетронутыми. Может быть, она не знала, что они у него в кармане. А если знала, то не взяла, потому что они и так ей достались бы по наследству. Шевели мозгами, Джо Селлон!

Питер пошел наверх и на лестнице наткнулся на Макбрайда.

— Как вы будете добираться?

— Один Бог знает, — честно ответил Макбрайд. — В Пэгфорд я приехал на поезде, а потом сел в автобус. Если не будет подходящего автобуса, придется голосовать. Представить себе не мог, что в пятидесяти милях от Лондона есть такие глухие места. Как вы можете здесь жить? Хотя это, конечно, дело вкуса.

— Бантер отвезет вас в Пэгфорд, — сказал Питер. — Он констеблю пока не понадобится. Жаль, что вы тоже влипли в это дело.

Макбрайд его от всей души поблагодарил и добавил:

— Ничего, мне не впервой. Вам больше досталось вам и ее сиятельству. Ума не приложу, кто бы это мог сделать. Здесь всего-то три-четыре дома. Как вы думаете, это та маленькая женщина? Всякое может быть. Но в нашей профессии нужно всегда держать ухо востро и не спускать глаз с родственников, особенно, если речь идет о деньгах. Некоторые люди отказываются составлять завещание, говорят, что, им кажется, это значит подписать себе смертный приговор. И они не так уж далеки от истины. Все это можно сказать и о старине Ноуксе. Я знавал людей, готовых ради денег пойти на все. Ну, ладно, прощайте. Передайте поклон ее сиятельству и мою искреннюю благодарность.

Бантер вывел машину, и Макбрайд, ловко забравшись внутрь, помахал на прощание. Питер нашел Харриет и объяснил, что было нужно Кирку.

— Бедняжка, — вздохнула Харриет. — Ты тоже туда пойдешь?

— Нет. Хочу подышать свежим воздухом. Я скоро вернусь.

— Что случилось? Тебя обидел Кирк?

— Ну, что ты! Вел себя со мной, как с министром. Отдал дань уважения моему титулу, должности и всему, чему смог. Моя вина, что я все это принял. О, Господи, это, кажется, викарий. Что ему нужно?

— Его попросили вернуться. Выходи через заднюю Дверь. Я его отвлеку.

Кирк и Селлон в окно наблюдали за отъездом Макбрайда.

— Может, я сам пойду и приведу Агги Твиттертон? — предложил Селлон. — Его сиятельство мог попросить жену ее подготовить.

— Твоя главная проблема, Джо, — отозвался Кирк, — в том, что ты ничего не смыслишь в психологии. Они никогда на это не пойдут. Ни он, ни она. Они никогда не станут нарушать закон и ставить нам палки в колеса. Все дело в том, что он боится обидеть женщину, а она боится обидеть его. Но ни один из них и пальцем не пошевелит, чтобы что-то изменить. Все должно идти, как положено. И это их главная отличительная особенность.