Медовый месяц для любовницы - [8]

– Никакое это не свидание. И именно из-за подобных фраз я и готова платить сама. Чтобы между нами не осталось никаких смешанных чувств и недопониманий.

Малаши улыбнулся:

– Дорогая, ты же меня знаешь. Я люблю смешивать лишь коктейли. Кстати говоря… Позволь мне угостить тебя хотя бы напитком. Ты все еще любишь «Беллини»?

Адди сглотнула:

– До сих пор помнишь…

– Разумеется, я все о тебе помню. Так же как и о проведенном с тобой времени.

Она вздрогнула. Так вот к чему для него сводился их брак? Всего лишь к четкому отрезку дней и часов?

– Отлично, тогда ты наверняка помнишь, скольким детям помог мой проект. И спасибо, но «Беллини» я не хочу.

– Тогда вина? Или одно мое общество уже достаточно тебя пьянит?

Скрестив ноги, Адди заставила себя посмотреть ему прямо в глаза.

– На деловых встречах я не пью.

– Я тоже, – улыбнулся он, пригубив вино. – Это непрофессионально, но, к счастью, я расцениваю нашу встречу лишь как повод для торжества.

– Торжества? О чем ты?

– Не притворяйся, что не понимаешь. – При таком освещении его глаза казались необычайно светлыми, почти серебристыми. – Ты же сама мне напомнила. – Вновь подняв бокал, он слегка стукнул им по ее стакану с водой. – С годовщиной, дорогая!

Адди мгновенно заледенела, не в силах разгадать мерцавшие в серых глазах чувства, и торопливо отвернулась, уставившись на океан, уже второй раз за день радуясь появлению принесших заказ официантов.

Отлично приготовленная и сервированная еда… Но, жуя салат из лобстера, она совершенно не чувствовала вкуса.

– Годовщина годовщиной, но она не имеет к нашей встрече ни малейшего отношения. Я бы предпочла, чтобы мы не отвлекались от темы.

– Как пожелаешь.

Больше всего она желала бы оказаться на другом краю вселенной, но она обязана думать о сотрудниках и нуждающихся в ее помощи детях.

Вместо того чтобы вскочить и убежать на непонятно зачем надетых высоченных каблуках, Адди медленно выдохнула и сжала кулаки. Пусть она отчаянно нуждается в помощи, нельзя, чтобы Малаши это понял. Она должна выглядеть собранной и стильной, а не жалкой.

Нужно сосредоточиться и думать о главном, но как же сложно не отвлекаться на прекрасные серые глаза…

– Ты молчишь, но, дорогая, ты, кажется, хотела поговорить?

Она пожала плечами:

– Задумалась.

– Тогда мне, наверное, лучше уйти. – Он насмешливо улыбнулся. – Тихая женщина подобна ручной гранате. Тихая задумавшаяся женщина подобна ручной гранате с выдернутой чекой.

Чувствуя на себе пристальный взгляд, Адди нервно облизнула губы и торопливо вытащила из сумочки сложенную бумагу.

– Вот наше первоначальное соглашение.

Взяв бумагу, Малаши спокойно ее изучил.

– Не правда ли, странно? Мы двое. И снова вместе.

Адди ждала, что он заговорит о деле, и эта неуместная фраза полностью выбила ее из колеи.

– Никаких «мы» нет. – Отведя взгляд, она сосредоточилась на двух бизнесменах у барной стойки. – И тем более мы не вместе.

– Тогда почему ты так напугана?

– Я не напугана, – огрызнулась она, мгновенно разозлившись, но сразу же взяла себя в руки. – Скорее немного опасаюсь.

– Если пообещаю не ронять салфетку, тебе будет проще?

Ее вдруг обдало волной жара, и, даже уставившись в стол, она все равно чувствовала на себе пристальный взгляд серых глаз.

– Не начинай сейчас, – попросила она, поражаясь, что никто не оборачивается на оглушительный стук ее сердца.

– А когда?

– Никогда! – Она покачала головой. – Не надо.

Но он лишь плечами пожал:

– Не помню, чтобы ты тогда жаловалась.

Адди, как загипнотизированная, беспомощно разглядывала мерцающие серые глаза, поражаясь собственной бурной реакции.

Неужели она действительно позволила ему так с собой обойтись? Прямо посреди людного ресторана? Между ног внезапно заныло, по телу побежала крупная дрожь, а перед глазами встало далекое-далекое воспоминание. Просто не верится, что это действительно было. Что она это допустила. Да о чем она вообще только думала?

Все-таки Малаши прав; то, что у них было, не имело ни малейшего отношения к разуму, а вся их связь держалась исключительно на страсти. В его руках она была дикой, необузданной и жадной до ласки. Каким-то непостижимым образом ему удалось разбудить жаркую чувственность в скромной молоденькой пианистке, что каждый день упорно разучивала ноты…

Но все это осталось в прошлом, а той женщины уже не существует.

Она холодно посмотрела прямо ему в глаза:

– Хочешь, чтобы я прямо сейчас ушла?

– Тебе не кажется, что это будет немного незрело? – Он спокойно надкусил кусок зернового хлеба. – Ты же собиралась обсуждать со мной финансирование? Уйдя сейчас, ты уйдешь с пустыми руками, кроме того, дорогая, – он вновь обжег ее взглядом, – не думаю, что ты захочешь упустить десерт.

Он легко разгадал ее блеф. Да и неудивительно, он же знает, что у нее просто нет выбора и она должна остаться. Но как же она сейчас ненавидит его за эту проницательность!

Или все-таки нет?

Буквально слыша, как шипит прохладный воздух, прикасаясь к ее разгоряченной коже, Адди сглотнула.

– Думаешь, я не знаю, на что ты рассчитываешь? Надеешься вывести меня из себя, чтобы я сама ушла?

– Ты серьезно? Знаешь, наверное, я никогда не устану поражаться, как неправильно женщины истолковывают простейшие слова и как быстро начинают беситься.