Медный Аспид - [21]

– Итак, я предлагаю более не мелочиться и поднять ставки! – объявил Кайм.

Почувствовав тычок в бедро, Дэймос опустил взгляд. Пальцами она указывала на бумажку. Едва он отпустил лодыжку, как она убрала ногу.

«Питьё отравлено. Вас хотят закрыть в больнице. Ищут записи Чёрного волка».

Глава 10

На Дэймоса словно ушат ледяной воды вылили.

Ставки взлетели до небес, а голова отказывалась сосредотачиваться на игре. Перед внутренним взором тут же возникла коробка из дома Кента и ключ. Рисунки на шкатулке и на всех поверхностях в доме, если верить новым жильцам, сделаны неспроста. Он пытался оставить послание.

Обезглавленный волк – самое ужасное из посланий. Чёрный волк мёртв. Или Кент считает его мёртвым. Человек, надевший его голову, – Хозяин, Серый человек. Посчитал что просто убить столь ценного человека – пустая трата ресурсов, и решил занять его тело? Знать бы ещё: это паранойя Кента или проверенная информация.

Пробитый гвоздями змей – это уже, скорее всего, сам Дэймос, остаётся понять, будущее это или отображение его нынешней ситуации. Тот факт, что он не участвовал в сожжении семьи Кайтов, многими Серыми был воспринят как слабость и предательство. Пока претензий ему никто не предъявил, но Хозяин славился отложенными наказаниями, что обрушивались на виновника словно снег на голову.

Олень и растоптанный сокол. На Востоке произошла перестановка кадров. Ещё одним союзником меньше. Драгомир – один из самых старых союзников Чёрного волка, и тот факт, что его вывели из игры, пугает. Он куда полезнее для дела, чем кто-либо, и всё же его убили. Хотя убили ли?

Белый олень некогда приходился учителем Дэймосу, и потребовалось немало лет, чтобы избавиться от последствий такого обучения. Лучше смерть, чем попасть ему в руки. Может статься, что Драгомира заперли в очередной лаборатории и проверяют на нём новые сыворотки, ожидая, когда он сломается и расскажет что-нибудь интересное.

Помимо послания о том, что все значимые союзники Чёрного волка либо мертвы, либо более не способны быть полезными, Кент оставил указания о том, где спрятал записи. Хотя, учитывая его нынешнее положение, едва ли стоит надеяться, что записи всё ещё в тайнике. Кент ремесленник, пусть и очень талантливый, но противостоять пыткам и наркотическому опьянению не способен.

Кайм повысил ставки.

– Пожалуй, мне пора выходить из игры, – стараясь не выдавать разочарования, произнёс Фиар. – Не хотелось бы влезать в долги после одного неудачного вечера.

– Что вы, какие долги? – запел соловьём Корин. – Мы ведь все здесь друзья. Неужто вы думаете, мы не одолжим такому замечательному человеку немного денег, чтобы отыграться?

Фиар проявил удивительную для него твёрдость духа и отказался. Игра продолжилась без него. Следующей на очереди была Леди в красном, но она, словно догадавшись о тактике хозяев поместья, не смотрела карты. Едва слуга их раздавал, как женщина прижимала их к столу и не открывала, пока не приходило время вскрываться. Играть, не зная собственных карт, – не самая разумная затея.

– Что же вы карты не смотрите? – спросил её Корин во время очередного повышения ставок. – Неужели настолько доверяете интуиции? А вдруг там плохой расклад?

– Кто сказал, что я не смотрю карты? – постучав пальцами по столешнице, поинтересовалась она. – Быть может, вы будете внимательнее следить за собой?

Всего за четыре партии Каймы обнулили все прошлые выигрыши Дэймоса, и едва он выразил пожелание закончить игру, как предложили отыграться.

– Одна партия. Последняя, – заверил его Кайм.

– Пан или пропал! – поддержал его Корин.

Леди в красном смолчала. Её своеобразная тактика слепых карт приносила три победы из пяти игр. Потому среди фишек и банкнот у её рук лежали золотые часы Фиара, один из перстней Кайма и брошь в виде медной змейки.

– Если выиграете, я забуду о недоразумении с мадам Дэшвуд, – объявил Кайм, – а проиграете, дом и земля отойдут ко мне.

– Выходит в случае выигрыша я ничего не получаю. Дом и земля и без того принадлежат мне. Если вдруг кто-то ещё заявится в Бугенвиль с целью запугать живущих там женщин, в лучшем случае я обращусь в суд, и вы будете обвинены в мошенничестве, – глядя в глаза собеседнику, ответил Дэймос, наблюдая, как тот тушуется и отводит взгляд.

– Хотела бы я посмотреть, что будет в худшем случае, – задумчиво протянула Леди в красном.

– Какая вы кровожадная, – покачал головой Дэймос.

Они обменялись многозначительными улыбками.

– Я не стану играть на пустоту.

– Но вам нечего ставить! – излишне экспрессивно всплеснул руками Корин.

– Помнится, вы очень помогли мне в Кондоме во время бала в честь летнего солнцестояния, – вновь взяла слово Леди в красном, Каймы посмотрели на неё с явным раздражением. – А я так и не отплатила вам за это.

Не глядя она разделила свою выигранную кучу и жестом попросила забрать. Фиар тут же оказался рядом и возвёл небольшую башенку из фишек, купюр и барахла, что проиграли другие игроки.

Игра продолжилась. Каймы старательно повышали ставки. Воздух над столом сгустился настолько, что игнорировать использование Таланта противниками становилось невозможно. Кольцо тут же отозвалось на чужое воздействие пульсирующей болью. Чем дольше он находился в помещении, где используют Талант, тем сильнее становилась боль, растекаясь по венам и поднимаясь по предплечью.