Медноголовый - [134]

— И что же я ему совру? — с отчаянием спросил Адам, — Ты же ему, считай, выложил правду?

— У тебя с отцом выбор невелик. Или мы решаем дело в своём кругу, или грязное бельё Фальконеров выволакивается на всеобщее обозрение. Мне кажется, я точно знаю, который из двух вариантов устроит твоего отца. — Старбак поразмыслил и, решив, что кашу маслом не испортишь, добавил в свой блеф ещё один щедрый мазок, — И я напишу в Ричмонд, что шпион мёртв. Погиб во вчерашнем сражении, например. В любом случае, со шпионажем ведь покончено, так, Адам?

Глаза Фальконера-младшего сузились:

— Пожалуй, я знаю третье «или».

— Любопытно, какое же?

Адам расстегнул кобуру и, достав из неё дорогой револьвер Уитли с гравировкой на барабане и инкрустированной слоновой костью рукоятью, нацепил капсюль на один из запальных шпеньков.

— Эй, самоубийство — смертный грех! — встревожился Натаниэль.

Адам повернул барабан, выставляя камору с капсюлем напротив бойка:

— Ты знаешь, я иногда думаю о самоубийстве… Да что там, часто думаю. А ещё я никак не могу отделаться от мыслей о том, как было бы прекрасно не тревожиться насчёт того, чтобы всегда поступать правильно; насчёт отца; насчёт того, любит ли меня Джулия и люблю ли я её… Жизнь такая запутанная, не находишь? А я нахожу, Нат. Только в одном я уверен, Нат. — он обвёл рукой с зажатым в ней револьвером горизонт, — Это — Божья страна, и Он отдал нам её с определённой целью. Не для того, чтобы мы убивали друг друга, Нат! Я верю в Соединённые Штаты Америки, не в Конфедеративные! Господь избрал Соединённые Штаты в качестве примера для остального христианского мира. Так что, нет, я не собираюсь кончать жизнь самоубийством, потому что моё самоубийство ни на день не приблизит золотой век моей родины. Так же, кстати, как и любая другая смерть, пусть даже в битве…

Он резко выбросил руку вперёд, нацелив пистолет прямо в лоб всё так же сидящему на коряге Натаниэлю:

— Ты прав, Нат. Я могу убить тебя, и всё будет шито-крыто.

Старбак смотрел на револьвер, на носики пуль, торчащих из гнёзд барабана. В любой миг один из этих заострённых свинцовых цилиндриков мог послать его за грань. Оружие мелко подрагивало в ладони Адама, лицо Фальконера-младшего было бледным и решительным.

Адам взвёл револьвер. Щелчок прозвучал неожиданно громко.

— Помнишь Йель, Нат? Помнишь, какой гордостью нас наполнял тот факт, что Господь сделал путь праведности таким тернистым? Легко быть грешником, христианином — трудно. Но тебе надоело пробираться по тернистой тропе, да, Нат? Помню, что перед тем, как встретил тебя, я был в отчаянии от тяжести пути праведности, которым собирался идти по жизни, от непостижимости воли Господа… Но я подружился с тобой и обрадовался, потому что моё тяжкое бремя, разделённое с тобой, с единомышленником, стало вдвое легче. Я думал, что так будет всегда. Но я ошибался, да?

Старбак не отозвался.

— И ты требуешь от меня сделать то, на что не нашёл в себе мужества сам. — горько произнёс Адам, — Высказать отцу то, что думаешь, и разбить ему сердце. Мне всегда казалось, что из нас двоих ты сильнее. Но я ошибался, да?

Он всхлипнул.

— Если ты тоже найдёшь в себе достаточно мужества, — проговорил Старбак, — ты не застрелишь меня, а уйдёшь к янки. Сражаться за то, что считаешь правильным.

— Мне больше не нужны твои грязные советы, Нат. И больше никогда не понадобятся.

И он нажал на спуск.

Грохнул выстрел. В последний миг Адам дёрнул револьвер вверх. Пуля сбила со ствола багряника пучок цветов, розовые лепестки осыпали голову и плечи Старбака.

Натаниэль подчёркнуто спокойно встал:

— Я иду к Легиону. Ты знаешь, где меня найти.

— У багряника есть и другое название. — в спину ему бросил Адам.

Старбак замер, пытаясь сообразить, в чём подвох:

— Ну?

— Его ещё зовут «иудиным деревом», Нат. «Иудиным деревом».

— Счастливо, Адам.

Ответа Старбак не дождался.

Таддеус Бёрд встретил его вопросом:

— Новости слыхали?

— Я вернулся, чем не новость?

— Ну-у… — протянул Бёрд, как если бы в появлении Старбака не видел ничего примечательного, — А зятёк мой драгоценный поставлен в известность, что вы вернулись под его крыло?

— Будет поставлен с минуты на минуту. — доложил Натаниэль, который, перед тем, как зайти к Бёрду, удостоверился в том, что спустившийся с холма Адам направился в палатку отца.

— И что, по-вашему, генерал не будет возражать? — Бёрд оторвался от незакоченного письма и положил ручку на край ящика, служившего майору столом.

— По-моему, не будет.

— Вы полны загадок, молодой Старбак. Что ж, уверен, мистера Труслоу ваше возвращение приведёт в неописуемый восторг. По каким-то причинам ему очень вас не хватало. — Бёрд взял ручку и макнул в чернильницу, — Так вы слышали новость или нет?

— Какую?

— У нашей армии новый командующий.

— И кто же?

— Роберт Ли. — Бёрд слегка пожал плечами, будто сомневался, стоит ли эта новость упоминания.

— А.

— Вот именно. А. Наш президент счёл Смита неподходящей заменой Джонстону, и «бабулька Ли», наш «Король заступов», получил новое назначение. Как бы то ни было, «Король лопат» он или нет, хуже Джонстона он себя показать на этом посту не сможет ведь? Или сможет? Ладно, я лично уповаю на то, что Ли окажется лучше своей репутации.