Медное королевство - [11]

Мунтадир цыкнул на сестру:

– Уверен, она это не нарочно. Такое иногда… случается, когда она поблизости.

– Говорят, статуя шеду укусила солдата, который дал оплеуху ее помощнице.

– Потому что не стоило давать ей оплеуху. – В шепоте Мунтадира зазвучали резкие нотки. – Однако хватит этих сплетен. Не хочу, чтобы они дошли до ушей абы.

Нари улыбнулась под вуалью, приятно удивившись тому, что он встал на ее защиту. Хотя они были женаты уже почти пять лет, Мунтадир редко заступался за нее перед семьей.

Она открыла глаза и залюбовалась панорамой. Стоял изумительный, один из тех редких дней, когда на бездонном ярко-синем небе Дэвабада было не видать ни облачка. Они втроем находились в городском порту, некогда величавом, а теперь полностью разрушенном, по всей видимости, уже много веков назад, хотя доки и сейчас оставались в рабочем состоянии. Сквозь трещины в мостовой пробились сорняки, гранитные декоративные колонны, разбитые, лежали на земле. Единственным намеком на былое великолепие были латунные рельефы предков Нари на могучих городских стенах за ее спиной.

А впереди раскинулось озеро и туманно-зеленые горы на противоположном берегу, растворяющиеся в узкий галечный пляж. Само же озеро было неподвижно – давным-давно мариды наложили проклятие на его воды из-за какой-то всеми забытой распри с Советом Нахид. Об этом проклятии Нари изо всех сил старалась не думать. Точно так же она не позволяла себе смотреть на юг – туда, где высокие скалы, на которых громоздился дворец, сливались с темной водой. Отказывалась вспоминать о том, что произошло на этом участке озера пять лет назад.

Воздух замерцал, заискрил, и Нари сосредоточила взгляд на середине озера.

Прибыли Аяанле.

Корабль, возникший из-за завесы, больше всего походил на некое сказочное существо и скользил сквозь туман с поразительным для его размеров изяществом. Нари выросла на берегах Нила, и ей доводилось видеть корабли всех мастей: тонкие фелуки, рыбацкие каноэ и набитые товарами торговые суда густым нескончаемым потоком сновали по широкой реке. Но этот корабль не мог сравниться ни с одним из них. Он был таким огромным, что, казалось, мог вместить сотни пассажиров. Судно невесомо скользило по поверхности озера, и темная древесина ослепительно блестела на солнце. На мачтах развевались флаги цвета морской волны, украшенные изображениями золотых пирамид и звездно-серебряных соляных брусков. Ослепительная палуба утопала в многочисленных – Нари успела насчитать не меньше дюжины – янтарных парусах. Ребристые паруса, прошитые швами, походили скорее на крылья, чем на корабельную принадлежность, они дрожали и раздувались на ветру, как живые.

Нари, пришедшая в восторг, приблизилась к брату и сестре Кахтани.

– Как им удалось доставить сюда корабль?

За волшебным порогом, который кольцом охватывал широкое озеро и туманные горы Дэвабада, во все стороны протянулась сплошная голая пустыня.

– Потому что это не обыкновенный корабль, – улыбнулась Зейнаб. – А песчаный корабль. Изобретение Сахрейна. Тайна этой магии тщательно охраняется, но с толковым капитаном на таком корабле можно облететь мир. – Она вздохнула, глядя на корабль с восхищением и тоской. – Аяанле выкладывают Сахрейну целое состояние за право пользоваться кораблем, однако держат марку.

Мунтадира вид прекрасного корабля оставил равнодушным.

– Любопытно, что Аяанле могут позволить себе такую роскошь, когда Та-Нтри регулярно недоплачивают подати.

Нари мельком взглянула на супруга. Пускай Мунтадир никогда напрямую и не обсуждал с ней сложную экономическую ситуацию в Дэвабаде, она ни для кого не была секретом – уж точно не для бану Нахиды, которая лечила солдат, раненных в боевых учениях, которые жаловались на сокращение рационов, и снимала проклятия, которыми теперь то и дело награждали друг друга доведенные до ручки казначеи. К счастью, ощутимый кризис пока не затронул Дэвов – преимущественно потому, что они зареклись вести торговлю с другими племенами после смерти Дары и немого позволения Гасана крушить их прилавки и притеснять купцов на Большом базаре. Зачем рисковать и продолжать иметь дело с джиннами, если те не хотят вставать на их защиту?

Корабль Аяанле приближался на раздувающихся парусах, пока по палубе сновали матросы в ярко-полосатой одежде с золотыми украшениями. На верхней палубе растянулось химероподобное существо в золотой упряжи, с кошачьим туловищем, покрытым рубиновой чешуей, и рогами, сверкающими как алмазы, размахивая змеевидным хвостом.

Едва корабль пришвартовался, стайка пассажиров поспешила навстречу королевским особам. Среди них – мужчина, облаченный в пышный бирюзовый халат и серебристый тюрбан, который он обмотал вокруг головы и шеи.

– Эмир Мунтадир, – улыбнулся он и низко поклонился. – Мир вашему дому.

– И вашему, – учтиво отозвался Мунтадир. – Встань.

Аяанле послушно выпрямился и посмотрел на Зейнаб с какой-то нарочито проникновенной улыбкой.

– Маленькая принцесса, как вы подросли! – Он засмеялся. – Встречая меня лично, вы оказываете старому торгашу слишком большую честь.

– Мне это только в радость, – заверила Зейнаб с непринужденностью, освоить которую у Нари не хватило бы терпения. – Надеюсь, в путешествии не возникло трудностей?