Медная чайка - [15]
Браслет при приближении девчонки не нагрелся, и, значит, никакой золотой магии в ней не было, а вот анимус, судя по всему, был: все золотые народы – слабаки, на них только глянешь сурово, и они уже сдаются, так что любой смельчак сильно выделялся на общем фоне. Поэтому Эрб взял девочку за шкирку и посадил на заснеженную скамейку: он понятия не имел, как сказать на ее языке: «Подожди здесь и не вздумай бежать».
Она вообще-то должна была обрадоваться и решить, что ее оставляют в деревне и никуда не заберут, но вместо этого девочка тут же вскочила, сказала ему что-то, чего он не понял, и показала в сторону телег. Эрб посадил ее обратно, но она заплакала и опять потянулась к телегам. Эрб заколебался. Другие офицеры были слишком заняты, чтобы он мог проконсультироваться, решение требовалось срочно, да еще на Сержанте висело задание, которое ему уж совсем не нравилось: проникнуть в дом на холме, защищенный золотой магией, которая почему-то не погасла после уничтожения места силы, и любым способом выцарапать оттуда тех, кто там засел и кого так бесславно упустил рядовой Шесть Шесть Один.
Девочка между тем ревела и пыталась ползти в сторону телег. Наверное, у нее там были братья или сестры, и Эрб вдруг разозлился, потому что вспомнил своих собственных братьев и сестер, которых не видел с тех пор, как их забрали из дома и отправили в разные школы. Думать о них было страшно, и, чтобы заглушить страх, он сердито схватил девчонку за шиворот и встряхнул. Больше никого с анимусом в этой деревне явно не было, так что ему предстояло тащить ее в когтях, в птичьем облике, до самой ястребиной школы далеко на западе. Заниматься этим Эрбу было лень. Он знал, что в Селениях, куда отправят всех этих детей, куда хуже, чем в почетных ястребиных школах, и подумал: «Безмозглая дикарка, если хочет отправиться с ними, пусть отправляется». А если в ней есть анимус – хотя, может, и нет, вон как она некрасиво громко ревет, – то он пригодится, чтобы наполнять предметы. Поэтому Эрб, воспользовавшись тем, что никто в его сторону не глядел, схватил плаксивую дуру за шкирку, дотащил до телеги с девочками и в сердцах швырнул в гущу свернувшихся там детей.
От тут же отвернулся, делая вид, будто очень занят другими делами, чтобы никто не заметил этой сцены и не увидел, что девочка тут же перестала плакать. Она выпрямилась, вытерла глаза и удобнее села в телеге, растолкав остальных девочек.
Эрб, конечно, ни малейшего представления не имел о том, какие последствия будет иметь его халатность. Благодаря его желанию поскорее разделаться с делами Гвен попала именно туда, куда хотела: в гущу несчастных, побежденных детей из золотых народов. Туда, где волшебство нужно было больше всего на свете.
– Не бойтесь, – прошептала Гвен, спокойно глядя на перепуганных девчонок: в руки старшим сунули всех младенцев женского пола, которые истошно орали, не понимая, где их мамы и почему так холодно. – Все будет отлично.
– Твоя мама нас спасет? – с надеждой спросила дочь мельника.
– Пока что нет, – тихо сказала Гвен. – Но я временно за нее, и у меня есть план.
Вот так все и началось.
Глава 4
Запертые двери
План был проще некуда: пока их не спасли, а это наверняка будет очень скоро, собрать с остальных детей как можно больше благодарности. Анима, которая уже была внутри людей, наверняка никуда не делась, осталось вдохновить девчонок ею поделиться.
Что до магии, которая недавно наполняла мир вокруг, она и правда куда-то исчезла, Гвен кожей чувствовала: это не глупость и не выдумка, что-то в мире действительно погасло и перестало работать. Даже вес самого воздуха изменился, цвета поблекли, звуки стали тише. Гвен пробрала дрожь, когда она по-настоящему это осознала, а еще – когда поняла, что телега, куда их всех загрузили, не останавливается уже несколько часов, их везут и везут, и конца этой дороге не видно. Как выяснилось, за оврагом, обозначавшим границу деревни, мир был очень большим.
Две темные фигуры, которые их сопровождали, выглядели грубо и неприятно: одна правила лошадью, то и дело косясь через плечо, вторая и вообще не отрывала от детей тяжелого взгляда. Так сердито на Гвен еще никогда не смотрели, и, чтобы отвлечься, она решила запоминать дорогу, но скоро уснула, привалившись к одной из девочек.
Когда они проснулись, телега уже куда-то доехала: вокруг были одинаковые дома, скупо освещенные факелами, тут и там сновали темные фигуры с закрытыми тканью лицами, но они Гвен не очень-то заинтересовали. Куда больше, потирая слипшиеся со сна глаза, она поразилась тому, сколько других детей толпилось около домов, наблюдая за их прибытием. То, что все это девочки, Гвен поняла добрых пару минут спустя, – они были коротко пострижены и одеты в одинаковые серые штаны и рубахи.
Опустевшая телега уехала, и к ним подошла темная фигура, в которой Гвен, несмотря на одежду, закрывающую все, кроме глаз, опознала существо тоже женского пола: по тонкой переносице и обрамленным длинными ресницами глазам.
– Я Смотритель Один Один. Говорить на ваш язык, – произнесла женщина свистящим, неуверенным голосом. Те двое, что везли их в телеге, понятными словами не разговаривали, только перебрасывались звуками, будто какие-то птицы. – Все объяснить.
