Медиум с Саутгемптон-роу - [27]

– Значит, такие особые гости приходили сюда и вчера вечером? – опять спросил Питт.

– Должно быть, приходили, – ответила его собеседница, вяло поведя плечами.

– Но вы никого из них не видели?

– Нет. Я уж говорила, что они очень осторожничали. Да и все равно у меня вчера был выходной. И я ушла из дома сразу после их прихода.

– И где же вы отдыхали? – спросил Томас.

– Навестила подругу, миссис Лайтфут; она живет в Ньюингтоне, за рекой.

– Ее адрес?

– Лайон-стрит, четвертый дом; эта улица начинается сразу за Нью-Кент-роуд.

– Спасибо.

Питт вернулся к проблеме загадочных посетителей, решив, что надо будет проверить историю про визит к подруге – просто для порядка.

– Но ведь посетители мисс Ламонт, безусловно, видели друг друга, то есть, по крайней мере, были знакомы, – сказал Томас.

– Вот уж не знаю, – ответила Лина. – В салоне вечно стоял полумрак. Я знаю, как они сидели, потому что сама устраивала надлежащую обстановку. Расставляла правильно стулья. Они ведь сидели вокруг стола. При желании очень легко не привлекать внимания, оставаясь в тени. Я всегда ставила подсвечники только в одном месте. В них были красные свечи, а газовое освещение я выключала. В таком полумраке можно узнать только кого-то уже знакомого.

– А один из этих тайных клиентов приходил на вчерашний сеанс?

– Я так думаю, иначе она не стала бы просить меня открыть садовую дверь.

– А была ли дверь опять закрыта сегодня утром?

В глазах мисс Форрест плеснулась тревога – она сразу поняла значение вопроса.

– Даже не знаю. Я еще не смотрела.

– Тогда я сам взгляну. Но сначала расскажите мне еще немного о вчерашнем вечере. Все, что сможете вспомнить. К примеру, возможно, мисс Ламонт нервничала или что-то ее тревожило? Известно ли вам о том, получала ли она раньше какие-то угрозы или ей приходилось разбираться с клиентами, оставшимися разочарованными или несчастными после сеансов?

– Если ей и угрожали, то мне она не докладывалась, – ответила Лина. – Хотя она вообще никогда не говорила о своих сложностях.

На мгновение выражение ее лица изменилось. На нем отразилось какое-то глубокое и очень сильное волнение, которое она упорно старалась скрыть. Возможно, его порождал страх, или ощущение утраты, или ужас перед внезапной и жестокой смертью. Или что-то еще, о чем Питт мог и не догадываться. Верила ли она в существование духов, возможно, мстительных и возмущенных?

– Она самостоятельно разбиралась со своими делами, – добавила служанка, и лицо ее вновь обрело непроницаемое выражение, отражавшее лишь озабоченность его вопросами.

Томас задумался, много ли она знала о ремесле своей хозяйки. Ведь служанка постоянно жила в доме. Неужели она совсем не любопытна?

– А после сеансов вам приходилось убирать салон? – спросил он.

Рука мисс Форрест слегка дернулась: со стороны это выглядело лишь как легкое мышечное напряжение.

– Да. Приходящая уборщица занималась остальными комнатами, но салон мисс Ламонт поручала только мне.

– А вас не пугали мысли о проявлении сверхъестественных сил?

Вспышка презрения загорелась в глазах Лины и погасла. Когда она ответила, ее голос уже звучал с мягкой покорностью:

– Если вы их не трогаете, то и они оставят вас в покое.

– А вы верите в то, что мисс Ламонт обладала неким… сверхъестественным даром?

Женщина нерешительно помедлила, поддерживая непроницаемую маску. Не боролась ли в ней привычка преданности с правдой?

– Что вы можете рассказать мне о ее способностях? – продолжил расспросы Томас.

Внезапно это показалось ему крайне важным. Способ смерти Мод Ламонт, безусловно, был связан с ее искусством, подлинным или шарлатанским. Убийство никак не могло объясняться появлением случайного взломщика, нагрянувшего после сеанса, или даже алчностью каких-то родственников. Это преступление точно было вызвано какими-то личными чувствами, яростью или завистью, желанием уничтожить не только саму женщину, но и какие-то последствия ее профессиональной деятельности.

– Я… я толком не знаю, – неловко произнесла Лина. – Я ведь просто служила у нее. Она не откровенничала со мной. Но я знаю, что некоторые люди действительно верили ей. И не только те, кто бывал здесь. Как-то раз она сказала, что в своем салоне ей все удается на редкость хорошо. А в домах других людей сеансы похожи, скорее, на простое развлечение.

– Значит, вчера сюда приходили люди, стремившиеся к реальному общению с духами умерших, по каким-то своим насущным личным причинам.

Питт не спрашивал, а скорее делал логический вывод.

– Не знаю, но именно так она и говорила, – ответила служанка.

Она сидела в напряженной позе с прямой спиной, не опираясь на спинку стула, и ее сцепленные руки лежали на столе перед ней.

– Вы сами когда-нибудь участвовали в сеансе, мисс Форрест?

– Нет! – Ответ прозвучал мгновенно и страстно. Женщина откровенно возмутилась и опустила глаза, избегая взгляда Питта. – Пусть мертвые покоятся в мире, – добавила она упавшим почти до шепота голосом.

С неожиданной, ошеломляющей жалостью полицейский увидел, как слезы заполнили ее глаза и покатились по щекам. Мисс Форрест не пыталась извиняться, ее лицо точно оцепенело. Казалось, она просто забыла о присутствии полицейского, замкнувшись в своем собственном горе. Могла ли Лина горевать о ком-то из близких, а не о Мод Ламонт, застывшей в нелепой позе в одной из комнат особняка? Томасу захотелось, чтобы кто-то утешил служанку, посочувствовал и помог пережить ее тайное горе.