Медиум с Саутгемптон-роу - [16]

Карета супругов Рэдли остановилась на Парк-лейн перед великолепным особняком Тренчарда, и Джек помог Эмили выйти. При входе их поприветствовал ливрейный лакей, и, проходя по холлу, они услышали громогласное объявление об их прибытии. Держа мужа под руку, миссис Рэдли вступила в гостиную с гордо поднятой головой и самоуверенным видом. В четверть девятого с гостями поздоровался полковник Тренчард с супругой – это было ровно через пятнадцать минут после времени, указанного в приглашении, которое чета Рэдли получила пятью неделями раньше. Такое опоздание считалось самым уместным моментом для прибытия, и они превосходно знали эту тонкость. Прибытие вовремя могли воспринять как вульгарное нетерпение, а опоздание к приветствию сочли бы грубостью. И поскольку об ужине обычно объявляли примерно через двадцать минут после появления первого гостя, можно было также незаметно появиться гораздо позже, когда все уже направлялись в столовую.

Этикет с незыблемой строгостью предписывал, в каком порядке, кому и с кем следовало проходить к столам, иначе вся эта процедура могла бы превратиться в хаос. Неизменно восхитительным считалось быть замеченной за красоту. Остроумием обычно тоже восхищались, но эта область считалась более рискованной. Существовала опасность выставить кого-то, в том числе и себя, на посмешище.

До объявления дворецким ужина не подавалось никаких напитков. На первых порах гости обычно просто сидели и обменивались любезностями с любыми знакомыми, дожидаясь начала шествия в столовую.

Возглавлял процессию хозяин дома под руку со старшей титулованной дамой, за ними следовали гости, в порядке дамских титулов, и в завершении шла хозяйка под руку со старейшим почетным гостем.

Эмили успела лишь перемолвиться парой слов с Роуз Серраколд, с легкостью заметив среди гостей ее светло-пепельные волосы и четкий прямой профиль еще до того, как она повернула голову и ее аквамариновые глаза обратились на последних прибывших. Лицо Роуз мгновенно озарилось радостью, и она быстро подошла к миссис Рэдли, поправив накидку из тафты бледно-розового оттенка. Впереди эта накидка ниспадала до талии, поверх бордовой, украшенной вышивкой парчи лифа. Такая же вышитая отделка повторялась на боковых вставках и нижней юбке. Только совершенно уверенная в себе женщина могла выглядеть настолько ослепительно в столь экстравагантном наряде.

– Эмили, как приятно видеть вас! – воодушевленно произнесла она.

Ее оценивающий взгляд мгновенно вспорхнул по платью подруги, однако она, изумленно вспыхнув, намеренно ничего не сказала о нем.

– Как восхитительно, что вы смогли прийти! – заявила миссис Серраколд вместо этого.

Миссис Рэдли улыбнулась в ответ.

– Как будто вы не знали, что я обязана здесь появиться! – приподняла она брови.

Они обе знали, что Роуз заранее ознакомили со списком гостей, иначе она могла бы не принять приглашение.

– В общем, я имела лишь смутное представление, – призналась миссис Серраколд и, подавшись вперед, добавила: – Вам не кажется, что сегодняшний прием немного напоминает вечерний бал перед сражением при Ватерлоо?

– Не тот повод, насколько я помню, – с шутливой досадой проворковала Эмили.

Роуз глянула на нее с явным пренебрежением.

– Завтра мы устремляемся в бой! – заметила она с преувеличенной выразительностью.

– Дорогая, мы воюем уже давно, – ответила ее подруга, когда Джек присоединился к ближайшей группе мужчин. – Многие годы! – пылко закончила она.

– «Не стрелять, пока не увидите белки их глаз»[9], – напомнила ей Роуз. – Или желтки, в случае леди Гарсонс. Эта особа пьет столько, что свалилась бы даже лошадь.

– Вам следовало бы повидать ее матушку! – изящно пожала плечами Эмили. – Ее дозы могли бы свалить и жирафу.

Откинув голову, миссис Серраколд залилась заразительным мелодичным смехом, побудившим множество мужчин взглянуть на нее с удовольствием, а их жен – смерить ее неодобрительным взглядом, прежде чем демонстративно отвернуться.

Столовая сверкала под ярким светом люстр, отражавшимся во множестве хрустальных граней на столе и в блеске серебра на снежно-белых салфетках. Розы выплескивались из серебряных ваз, а длинные плети жимолости, извиваясь в середине скатерти, распространяли благоухание.

Возле каждого столового прибора лежало меню – написанное, естественно, по-французски. Имя гостя, предварявшее список блюд, показывало также место, отведенное ему за столом. Лакеи начали подавать суп, сообразно с предпочтением каждого гостя из имевшегося выбора: суп из бычьих хвостов или раковый суп. Слева от Эмили оказался либеральный старейшина, а справа – богатый банкир. Ознакомившись с предстоящими восемью переменами блюд, она отказалась от супа, но банкир выбрал суп из бычьих хвостов и тут же начал поглощать его, согласно предписанным правилам.

Миссис Рэдли взглянула на сидевшего напротив Джека, но тот как раз озабоченно беседовал с одним либералом, который мог также помочь защитить его место в парламенте от враждебных происков. До нее доносились обрывки фраз, свидетельствующие об озабоченности распрями между ирландскими кандидатами, которые почти наверняка сыграют свою роль, если главные партии наберут близкое число голосов. Способность сформировать правительство могла зависеть от завоевания поддержки как парнеллистов