Медитация в действии - [9]

Есть история о великом индийском пандите университета Наланды — махапандите Наропе. Он был одним из четырех великих пандитов того далекого периода буддийской истории; он был известен, как подлинно великий пандит Индии в полном смысле этого слова; он мог прочесть наизусть все священные писания, знал философию и все на свете; но он не чувствовал удовлетворения, потому что просто отдавал другим то, что узнал, но никогда по-настоящему не доходил до глубины. И вот однажды, прохаживаясь по балкону университета, он услышал разговор группы нищих у главного входа: они говорили о великом йогине Тилопе. Услышав его имя, Наропа почувствовал уверенность — именно этот гуру ему нужен! И он решил отправиться на поиски Тилопы. Угостив нищих, он расспросил их о том, где живет Тилопа; но даже и после этого ему потребовалось для поисков двенадцать месяцев. Ибо, всякий раз, когда он считал, что нашел нужное место, ему говорили, что необходимо идти еще дальше. Наконец, он пришел в маленькую рыбацкую деревушку и спросил, не здесь ли живет великий йогин Тилопа. Один из рыбаков ответил: "Ну, не знаю насчет "великого йогина"; а вот ниже по течению действительно живет какой-то Тилопа. Это очень ленивый человек: он даже не ловит рыбку, а питается тем, что выбрасывают рыбаки, — головами, кишками рыб и тому подобным." Наропа отправился по указанному пути; придя на место, он увидел нищего с очень неприятной внешностью; казалось, тот неспособен даже говорить. Однако, Наропа простерся перед ним и попросил передать ему учение. Три дня Тилопа ничего не отвечал, а на четвертый кивнул головой. Наропа решил, что это означает, что он принят в качестве ученика. Затем Тилопа сказал: "Следуй за мною", — и Наропа находился при нем в течение двенадцати долгих лет, претерпев за это время множество лишений и трудностей. Как-то Тилопа сказал, что ему очень хочется есть (я упоминаю об этом случае потому, что все это часть передачи. Вы видите, как он создавал нужную обстановку.) Итак, он попросил Наропу найти что-нибудь поесть. А Наропа был весьма утонченной личностью; он родился в семье брахманов; но ему пришлось, по примеру Тилопы, вести такую невообразимую жизнь. И вот он отправился в деревню, где в это время шло свадебное, или какое-то другое пиршество; сначала он попробовал просить милостыню; в этот именно день, однако, по случаю праздника, просить милостыню не разрешалось. Тогда Наропа прокрался на кухню, украл там горшок с похлебкой и принес своему гуру. Тилопа, казалось, был очень доволен: действительно, Наропа впервые увидел на его лице такое чудесное, смеющееся выражение. Он подумал: "Как чудесно! Наверно, мне нужно пойти и стащить еще один горшок". Тилопа выразил свое одобрение и сказал, что съел бы еще горшок. На этот раз Наропу поймали, избили, переломали ему кости рук и ног, и бросили полумертвым на землю. Через несколько дней пришел Тилопа, он выглядел рассерженным. "Что с тобой? Почему ты не пришел?". "Я умираю", — ответил Наропа. Но гуру прикрикнул: "Вставай! Ты не умираешь, тебе придется еще несколько лет учиться у меня!" И Наропа встал; он почувствовал себя прекрасно; все у него оказалось в порядке.

В другой раз они подошли к глубокому каналу, где гнездились пиявки. Тилопа сказал, что ему хочется перейти на другую сторону, и попросил Наропу лечь поперек, чтобы служить ему мостом. Тот лег в воду; а когда Тилопа прошел по нему, Наропа увидел, что все его тело покрыто сотнями пиявок; а учитель снова оставил его так лежать несколько дней. Подобные вещи происходили все время, пока, наконец, в последнем месяце двенадцатого года не случилось решающее событие. Однажды Тилопа сидел вместе с учеником; внезапно он снял сандалию и ударил Наропу по лицу. В тот же миг в уме Наропы, подобно вспышке, появилось учение махамудры, великого символа, и Наропа достиг освобождения. После этого было устроено большое пиршество, и Тилопа сказал ему: "Вот и все, что я могу тебе показать". А потом добавил: "Если в будущем кто-то захочет следовать пути махамудры, он должен учиться у Наропы и получать от него наставления. Наропа — как второй царь после меня". И лишь после этого Тилопа объяснил ему учение во всех подробностях.

Таков один пример "передачи". Конечно, в те дни люди были более терпеливыми и могли позволить себе такую трату времени на подготовку. Но идея здесь та, что Наропа получил учение не только в тот момент, когда сандалия ударила его по голове; процесс продолжался все время в течение этих двенадцати долгих лет, которые он провел вместе с учителем. Задача состояла в том, чтобы построить характер и создать нужную атмосферу; все трудности и различные ступени, по которым проходил Наропа, были частью передачи. Точно также, некоторые церемонии передачи, абхисекха, представляют собой часть процесса, создающего особое окружение. Сюда входят специальное помещение, личность, самый факт произносимых слов: "В три дня я научу тебя, и тогда произойдет передача." Таким образом ученик оказывается в состоянии раскрытия души. А когда он раскрылся, учитель скажет всего лишь несколько слов, которые, вероятно, будут значить совсем немного; или, может быть, учитель вообще ничего не скажет. Важно создать нужную ситуацию как со стороны учителя, так и со стороны ученика; и если эта необходимая обстановка создана, тогда вдруг оказывается, что более нет ни учителя, ни ученика. Учитель действует, как одна входная дверь, ученик — как другая; и, когда обе двери открыты, остается полная пустота, совершенное единство между двумя. В терминологии дзен этот момент называется "встречей двух умов". Когда один, в конце концов, решил последний коан, оба безмолвствуют. Мастер дзен не скажет: "Правильно!" или: "Вот ты и пришел!". Он останавливается; и ученик тоже просто останавливается. Наступает момент безмолвия. Это и есть передача; это создание нужной ситуации; это и все, что может сделать внешний гуру. Это также все, что можете сделать вы. Передача — просто открытие, открытие с двух сторон; и тогда все оказывается открытым. Мы раскрываемся полностью таким путем, что это раскрытие означает очень многое, хотя само по себе оно может произойти лишь на несколько секунд. Это событие не есть просветление; но мы получаем проблеск реальности. И переживание не бывает особенно возбуждающим или поражающим; оно не обязательно оказывается захватывающим. Просто что-то открывается; происходит какая-то вспышка. Вот и все. Хотя в книгах даются всевозможные названия и титулы — "великое блаженство", "махамудра", "состояние пробужденного ума" или "сатори" — само по себе действительное мгновение довольно несложно и весьма непосредственно; здесь просто произошла встреча двух умов: два ума стали одним.