Медитация. Первая и последняя свобода - [39]

Вы начнете не только вспоминать их, но и вызывать их к жизни. Вы окажетесь, как бы в своеобразной терапевтической группе.

Переживайте обиду, испытывайте боль, не избегайте их. Вот почему при многих видах терапии, пациента просят не принимать наркотиков до начала процесса и делают это по той простой причине, что наркотики — способ бегства от своего страдания. Наркотики не позволяют вам увидеть ваши раны, они подавляют их. Наркотики не позволяют вам погрузиться в страдание, а до тех пор, пока вы не погрузитесь в страдание, вы не сумеете освободиться от него.

Это вполне научно — войдя в терапевтическую группу, отказаться от всех наркотиков и, если возможно, даже от таких, как кофе, чай, курение, потому что все это — разновидности бегства.

Замечали ли вы одну вещь? Всякий раз, когда вы нервничаете, вы тотчас же закуриваете. Это способ преодолеть нервозность, — вы начинаете заниматься курением. Фактически это возврат в детство. Курение позволяет вам снова почувствовать себя беззаботным и безответственным младенцем, ибо курение это не что иное, как символическая грудь. Горячий дым, вдыхаемый вами, возвращает вас в те дни, когда вы сосали материнскую грудь, глотали теплое молоко: теперь грудным соском стала сигарета. Сигарета — символ грудного соска.

Возврат в детство помогает вам избежать ответственности и боли, присущих взрослому человеку. Для этой же цели используют многочисленные наркотики. Современный человек злоупотребляет наркотиками, как никогда, поскольку современный человек невероятно страдает. Без наркотиков такие сильные страдания вынести невозможно. Наркотики создают преграду; удерживая вас в наркотическом состоянии, они притупляют вашу чувствительность и не позволяют знать о своей боли.

Первым делом необходимо закрыть дверь своей комнаты и прекратить любые занятия: смотреть телевизор, слушать радио, читать книгу. Прекратите любые занятия, потому что это утонченный наркотик. Оставайтесь безмолвным, одиноким. Даже не молитесь, это тоже наркотик, вы находите себе занятие, начинаете разговаривать с Богом, начинаете молиться, убегаете от себя.

Атиша говорит: «Будь собой». Какую бы боль, какое бы страдание это ни причиняло, пусть так и будет. Сначала испытайте это во всей полноте и силе. Вам будет трудно, мучительно: вы можете заплакать как ребенок или начнете кататься по земле, испытывая сильнейшую боль, ваше тело, возможно, будет корчиться в конвульсиях. Вы можете внезапно осознать, что боль не только в вашем сердце, что она во всем теле — что все тело испытывает боль, что оно болит повсюду, что все ваше тело — не что иное, как боль.

Если вы сможете почувствовать эту боль — а это чрезвычайно важно — тогда начните ее впитывать. Не отбрасывайте ее. Это очень ценная энергия, не отбрасывайте ее. Впитывайте ее, пейте, принимайте, радушно приглашайте к себе, будьте благодарны ей. Скажите себе: «На этот раз я не буду ее избегать, на этот раз я не буду ее отбрасывать. На этот раз я испью ее, я приму ее как гостя. На этот раз я усвою ее».

Возможно, у вас уйдет несколько дней на то, чтобы достичь этого, но в тот день, когда это случится, вы внезапно наткнетесь на дверь, через которую пойдете действительно далеко. В вашей жизни началось новое путешествие, вы двигаетесь в новый вид бытия — когда вы принимаете боль, нигде ее не отвергая, ее энергия и ее качество меняются. Это уже не боль.

И тогда приходишь в изумление, не в силах поверить случившемуся, так оно невероятно. Невозможно поверить в то, что страдание преобразуется в экстаз, что боль становится радостью.

ВНУТРЕННЕЕ ЦЕНТРИРОВАНИЕ

Никто не может существовать, лишенный центра. Центр нужно не создавать, а заново открывать. Центром является сущность (essence), то, что есть ваша природа, что дано Богом. Окружностью является личность, то, что культивировано обществом; она не дана Богом. Она дается воспитанием, а не природой.

АБДУЛЛА

Один суфийский мистик всю свою жизнь был счастливым; никто не видел его несчастным, он все время смеялся. Он был самим смехом, все его существо источало аромат праздника. Он состарился, пришел день его смерти, он лежал на своем смертном одре и, тем не менее, радовался смерти и весело смеялся. Тогда один ученик сказал ему. «Мы поражены вами. Сейчас вы умираете. Почему вы смеетесь? Что в этом смешного? Мы чувствуем себя такими грустными. Много раз в течение вашей жизни мы хотели спросить вас, почему вы никогда не грустите. Ну хотя бы теперь, глядя в лицо смерти, будьте грустным. А вы по-прежнему смеетесь! Как вам это удается?»

И старик ответил: «Секрет прост. Я спросил об этом у своего мастера. Когда я был молодым, я пошел к своему мастеру; мне было всего семнадцать лет, а я был уже несчастным. А мой мастер был стар, ему было семьдесят лет, он сидел под деревом и смеялся безо всякой на то причины. Рядом никого не было, ничего смешного не происходило, никто не рассказывал шуток или чего-нибудь подобного. А он смеялся, ухватившись за живот. И я спросил его: „Что с вами? Вы сошли с ума?“

Он ответил: «Когда-то и я был таким же печальным, как ты. И вдруг меня осенило: Это мой выбор, это моя жизнь».