Медик. Хороший, плохой, злой - [36]

– Девушка, он так курить хочет, прям не может, можно быстренько покурит? – и смотрят на меня три пары глаз с выражением, как у кота из мультика «Шрек».

Я сначала возмутилась, мол, вы вообще-то в реанимации находитесь, вы чего?! А они продолжают жалобно упрашивать. Ну ладно, не выдержала я этой атаки, говорю: «Оденьте его, на улице холодно, откройте окно и пусть курит, а я у двери постою. Только быстро!»

В общем, я прикрыла дверь, стою на стреме, дед, замотанный до подбородка в одеяло и в шапке, натянутой чуть ли не до носа, торопливо «курит», шумно затягиваясь и выдыхая, дочки подставляют импровизированную пепельницу в виде скрученного бумажного кулька. Наконец-то «накурился». Дочки быстренько ликвидируют следы преступления и старательно машут руками, якобы выгоняя дым из палаты в окно. Горячо благодарят меня и потом, уже уходя, просят дать ему еще «покурить» вечером.

Все оставшиеся сутки, стоило мне появиться в поле его зрения, смотрел на меня ну вот как ребенок на Деда Мороза в ожидании подарка. Такой радостный воодушевленный взгляд был… Захожу к нему, говорю:

– Сейчас сделаю вам укол.

В ответ радостное:

– И…?

Не понимаю, спрашиваю:

– Что «и…?»

С неописуемым восторгом отвечает:

– И пыхнем?

В общем, раза четыре он «пыхал» в тот вечер, потом с таким блаженным видом откидываясь на подушке, будто познал величайшее счастье в жизни.

А недели через 1,5–2 его уже не стало.

* * *

Не секрет, что медики иногда просто сокращают слова. Например, «трах» – это трахеотомия.

Я работала в ЛОР-отделении в перевязочной.

Собрались все пациенты около моего кабинета. Я как раз с гнойной перевязочной иду в чистую. Подбегает доктор, и вот начинается наш диалог:

– Катерина, на трах сегодня пойдешь со мной!

– А че это я? Машка не может что ли?

– Не может! Она отпросилась.

– Она, наверно, знала, что у вас сегодня трах, поэтому и не пришла!

– Все! В два часа я моюсь, чтоб была уже готова! Лица пациентов нельзя описать!

* * *

В отделении:

Мужик все орет:

– Поезд! Бежим, Петрович! Опаздываем на поезд!

Мне это надоело, и я сказала:

– Внимание! Поезд отходит через минуту, пассажирам занять места.

Мужик мне:

– Я успел на поезд?

– Успел.

– А Петрович?

– И Петрович тоже успел.

И все… человек заснул.

* * *

Я педиатр.

За последние 10–15 лет контингент родителей резко поменялся – сплошные психопаты и психопатки, считающие своего ребенка уникальной звездой всех времен и народов. Серые, необразованные, тупые в основной массе, не считающие нужным запомнить имя-отчество врача. Вечно орущие, требующие чего-то.

Я много лет считала, что работаю в светлом, ангельском месте – мамочки, детишки, все улыбчивые, спокойные, просто купалась все годы в этом счастье материнства. Не ощущала ни усталости, ни давления «канцелярщины».

А сейчас – вопли и ор, ор и вопли. Вопящие мамаши и вопящие их неадекватные дети.

И хамство, хамство, хамство…

* * *

У нас поступает больной в делирии. Как всегда, в приемном спрашивают: «Туберкулезом, СПИДом, гепатитом не болели?»

Он заявляет, что болен туберкулезом уже 7 лет, болеет и гепатитом и ВИЧ у него. Ну его естественно к нам, в туберкулезное отделение. Мы еще удивились – на туберкулезника тип никак не похож, холеный уж больно. А на утро жена объявилась. Сама в шоке. Говорит, что никогда у него проблем с легкими не было. А мужичок отошел немного и объяснил, что сказал про все эти болячки, чтобы его «не порезали на органы».

Они же у него здоровые.

* * *

Про плохих и хороших врачей.

Поликлиника. Врач работает без м/с. Прием по записи, в коридоре растет очередь, врач не успевает, зашивается…

– Вы вообще собираетесь меня принимать? Я уже вперед себя десять человек пропустила! Я раньше всех пришла! И что, что они записывались?! Я экстренно!

Одного взгляда на пациентку достаточно, чтобы понять – патология ни разу не экстренная.

– Сначала пройдут все записанные, потом вы. Видите на двери написано «Прием без записи с 11 до 12». Ждите. Либо просите, чтобы вас очередь пропустила.

Дверь закрывается, из коридора до 11 часов раздаются проклятия в адрес «плохого» врача.

В 11 часов пациентке ставят диагноз: халязион верхнего века. Выдано направление на плановую амбулаторную операцию в глазной клинике. Объяснено, что с этим направлением – в клинику, там в очередь в регистратуру, потом в очередь к врачу, потом очередь на операцию 3–4 недели. Та, выдавая врачу очередное оскорбление, угрожая жалобами, уходит, хлопнув дверью.

Следом заходит бабушка с такой же патологией.

– Бедненькая вы, милочка, вот сижу тут с 8 и поражаюсь, какие все злые, неужели не понимают, что вы одна и бегаете тут, как белочка в колесе. Еще кричат, хамы! Хотите я потом приду, чай устала ты девочка, не присела ведь ни на секундочку.

Доктор берет телефон. Набирает номер знакомого хирурга.

– Семен Андреевич, а сделайте мне одолжение. Примите пациентку мою, ага, очень хорошая, тяжело ей ходить, по очередям стоять, там работы вам на 15 минут. Примите? Завтра в 3? Спасибо вам, дорогой, должна буду!

В один и тот же день на имя врача приходит одна жалоба, где написано, какой доктор плохой, и одна благодарность, в которой подробно описано, какой же доктор хороший.