Медичи. Крестные отцы Ренессанса - [49]

Пьеро де Медичи осознавал опасность сложившегося положения и решил затеять дипломатическую игру. В апреле он отправил своего семнадцатилетнего сына Лоренцо с визитом в Неаполь, в надежде, что ему удастся привлечь на сторону Медичи короля Неаполитанского Ферранте. Несколько недель спустя Лоренцо вернулся домой с полной победой: тонким умом и изысканными манерами ему удалось совершенно очаровать Ферранте, и они сделались с монархом верными друзьями.

Жарким августом с Пьеро случился сильнейший припадок подагры. Практически парализованного, его перенесли на носилках в Карреджи. Здесь, в нескольких милях к северу от города, в сельской местности с ее свежим воздухом, у него была вилла. Но заговорщики уже приступили к действиям. Лежа совершенно без сил в Каорреджи, Пьеро узнал, что герцог Феррарский направил на территорию Флоренции свои вооруженные отряды с целью пленения и убийства его самого и Лоренцо. Мало того, венецианцы тоже снаряжали армию во главе со своим главным кондотьером Бартоломео Коллеонис (сочетание cuore leone — «львиное сердце»). Коллеоне унаследовал славу покойного Франческо Сфорцы и считался теперь самым храбрым и опасным военачальником в Италии.

При всей своей немощи, Пьеро реагировал быстро и велел немедленно доставить его во Флоренцию. Лоренцо выехал вперед. Вблизи города его окликнули работавшие в поле крестьяне и сказали, что прямо у городских ворот поставлена засада. Лоренцо поскакал назад, предупредил отца, и они направились другим маршрутом, через равнину, и, соответственно, вошли в город через другие ворота. Едва оказавшись в палаццо Медичи, Пьеро принялся сзывать своих сторонников. Тут неожиданно стало известно, что Галеаццо Сфорца направил из Милана на перехват феррарского отряда полторы тысячи вооруженных всадников.

Внезапное возвращение Пьеро застало заговорщиков врасплох. Аччайуоли, Содерини и Нерони разъехались за своими людьми, оставив Питти в недостроенном и совершенно не подготовленном к защите дворце. Время шло, Питти со страхом думал, что союзники его бросили, и в конце концов нервы у него не выдержали. Вскочив на коня, он стремительно пересек Понте Веккьо и поскакал через весь город к палаццо Медичи, где сразу же попросил провести его к хозяину. Далее показания свидетелей расходятся. Одни утверждают, что Питти слезно умолял Пьеро о прощении, клянясь, что отныне «будет стоять на его стороне до самой смерти». Трудно сказать, знал ли тогда Пьеро, насколько тесно связан Питти с заговором, имеющим целью его уничтожение, известно лишь, что он щедро даровал ему прощение. Кое-кто утверждает даже, что, дабы достичь мира в городе, Питти предложил Пьеро женить Лоренцо на одной из своих дочерей, и тот будто бы согласился.

К этому времени Пьеро уже собрал своих людей и послал письмо Галеаццо Сфорце с просьбой как можно скорее выдвинуть свою кавалерию во Флоренцию. Содерини своим чередом с такой же просьбой обратился к герцогу Феррары, а сам направился в Палаццо делла Синьория в надежде заставить власти города арестовать Пьеро. В городе царила растерянность и паника, но народное восстание, на которое рассчитывал Питти, так и не началось. В результате никто арестовывать Пьеро не пришел, а вооруженные банды, выступившие на стороне заговорщиков, постепенно утратили боевой пыл и рассеялись по закоулкам города. Вскоре об этом стало известно герцогу Феррарскому, и он понял, что ситуацию, сложившуюся в городе, ему обрисовали неверно. Народ, вопреки заверениям Содерини, не собирается приветствовать его людей как освободителей, и лучше вернуть их домой. Что же касается армии Коллеоне, то она даже не успела выйти из Венеции, когда там стало известно о происходящем.

Заговор провалился, и Пьеро для восстановления порядка в городе привел в действие политическую машину Медичи. После избрания верной Медичи синьории во Флоренции зазвонил колокол-vacca, и граждане, имеющие право голоса, потянулись на пьяцца делла Синьория. Сюда было согнано три тысячи вооруженных людей — вся городская гвардия и люди Медичи во главе с юным Лоренцо, который в полном боевом облачении ехал впереди отряда. Сильно напуганные разговорами о гражданской войне и вторжении чужеземцев, участники собрания быстро согласились вернуться к старой системе назначения членов синьории в гильдиях, отказавшись от более демократической процедуры выбора путем жеребьевки, что некогда и позволило Содерини стать гонфалоньером. На протяжении ближайших двадцати лет разговоры о реформах будут возникать вновь и вновь, пока наконец система управления городом не обретет твердую опору. Но и сейчас все поняли смысл происшедшего: власть Медичи была восстановлена и во всеуслышание утверждена, быть может, на десятилетия вперед. Граждане Флоренции, желали они того или нет, были вынуждены принять эту данность; впрочем, насколько можно судить, особых возражений у них не было — такова цена стабильности.

Главари заговора Аччайуоли, Нерони и Содерини были приговорены к смерти, но благодаря вмешательству Пьеро казнь заменили изгнанием. Смягчение вердикта должно было примирить враждующие партии, но в итоге выяснилось, что такой шаг был дорогостоящей ошибкой. Содерини и Нерони сразу направились в Венецию, властителей которой все больше беспокоили укрепляющиеся союзнические связи между Флоренцией и Миланом. Дожа Венеции удалось быстро убедить в необходимости действий против Флоренции, и уже в мае 1467 года Коллеоне получил приказ напасть на город. Этому грозному кондотьеру было уже шестьдесят семь лет, и возраст начинал сказываться; тем не менее ремеслу он учился у самого Сфорцы, что позволяло встать во главе мощного отряда, состоявшего из восьми тысяч всадников и шести тысяч пехотинцев.