Медичи. Крестные отцы Ренессанса - [35]

В результате осады славный некогда город превратился в собственную тень. Опасаясь худшего, многие бежали заранее, и среди них — немало ученых и философов. Они держали путь в Италию, где их ждала новая жизнь. Архиепископа Виссариона удалось убедить остаться там сразу после завершения работы Вселенского собора, папа сделал его кардиналом. Так Италия стала прибежищем для греческих ученых, и публика буквально помешалась на всем греческом. Вскоре детей из семей, принадлежащих к высшим слоям общества, начали обучать древнегреческому, а умение говорить по-гречески признавалось теперь высшим проявлением интеллектуальной моды. Со временем для описания ее во Флоренции родился термин: rinascimento, то есть ренессанс, возрождение.

Термин этот, в современном его понимании, впервые возник под пером флорентийского художника и биографа XVI века Вазари, хотя, читая его, можно подумать, что за последние несколько лет он уже вошел в более или менее широкое употребление. Во Франции термин возник только в начале XIX века, а в середине столетия, когда стоящая за ним художественная действительность была осознана исторически и стала концептуально ассоциироваться с определенным временем, прижился в Германии и Англии.

Ренессанс знания в Италии XV века, особенно во Флоренции, получил новый импульс от редких греческих рукописей, которые привезли с собой ученые, бежавшие из Константинополя. Они охватывали широкий круг предметов, включая те, что на Западе были либо неизвестны, либо забыты, от философии до математики, от алхимии до астрологии. Всем этим предметам предстоит пережить возрождение: наступающий век станет свидетелем расцвета и рационального и иррационального, и смысла и бессмыслицы. После долгого воздержания Средних веков жажда знания обретет универсальный характер.

Приток рукописей позволил Козимо де Медичи еще более расширить свою и без того огромную библиотеку, которая на пике своем включала в себя более десяти тысяч текстов на древнегреческом, латыни и иврите. Это был один из немногих случаев, когда Козимо отклонился от отцовского пути: у Джованни де Биччи было всего три книги, все о средневековой теологии. Отойдя от дел, Джованни обнаружил интерес к общественным работам — традиционно считалось, что именно так богатые флорентийцы должны оказывать услуги своему городу. В данном случае Козимо как раз последует примеру отца, причем в таких масштабах, о которых даже вообразить трудно. 

9. НОВОЕ РОЖДЕНИЕ ИСКУССТВА: ЯЙЦЕОБРАЗНЫЙ КУПОЛ И СКУЛЬПТУРНОЕ ИЗОБРАЖЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА

Новый гуманизм, выросший из переосмысления античной мысли и литературы, откроет, в свою очередь, дорогу к Ренессансу, который начался как «возрождение», но вскоре развился в оригинальное явление. Существует некая общая нить, которая пронизывает этот долгий и постепенный процесс, достигший полного расцвета в XV веке. Эта нить — знание. Ранние гуманисты заново открыли его, а художники Ренессанса придали объем. Наиболее характерное и оригинальное выражение Ренессанс нашел в искусстве, но вот что критически важно: сами художники видели в своих произведениях форму знания, и по крайней мере в этом отношении переход от гуманизма к Ренессансу проходил в высшей степени гладко.

Художники Ренессанса создавали образы, чье отличие от картин их средневековых предшественников бросается в глаза. Это отличие определяется отказом от прежней стилистики и формального канона, и хотя многое от средневековой религиозной символики сохраняет свою силу, ей все очевиднее бросает вызов психологический реализм, которым художники нового времени насыщают свои произведения. Человеческие фигуры изображаются со всем правдоподобием, свойственным классическим образцам, и помещаются в узнаваемый пейзаж. И хотя сюжеты и герои по-прежнему по преимуществу самым тесным образом связаны с религией (святые, Мадонна, библейские сцены и так далее), все реже выглядят они трансцендентальными или метафизическими образами, все чаще воспринимаются как если бы жили они в реальной действительности, в отмерянные им сроки. Искусство становится формой знания о человеке, понимания чисто человеческого удела; это новое искусство стремится научить человека самопознанию и познанию мира почти в научном стиле — да в общем-то оно во многих отношениях и стремилось быть наукой. Как увидим, художники позднего Ренессанса, такие как Леонардо да Винчи, будут даже использовать свое искусство для обнажения тайн природы и человеческого естества — изображать сложное течение воды, анатомию человеческого тела, а также рисовать чертежи или изобретать сложные механические объекты. Вот это важно помнить — представление об искусстве как о форме знания всегда оставалось интегральной частью революционного сдвига в искусстве; с самого начала ренессансные художники видели в себе открывателей новых истин — в области искусства, техники, человеческой природы, мира.

Первые образцы этого нового направления в искусстве возникнут в Италии XV века, почти исключительно во Флоренции. Почему именно здесь, почему не в Неаполе или Венеции, Милане или Риме? Ведь и эти города вполне процветали, и в них ощущалась тяга к просвещенности, и они были связаны живыми нитями с международной торговлей. Но в то же время у каждого были свои особенности, препятствующие новаторству, независимости и широте взгляда, абсолютно необходимым для осуществления такого крупного переворота, каким является Ренессанс. В Неаполе и Милане царила автократия; Рим оставался по преимуществу провинциальным городом, зависящим от капризов того или другого понтифика; Венеция твердо пребывала под властью высшей аристократии. Ну а Флоренция воспринимала себя как демократическую республику, и ее псевдодемократия была сколь показной, столь и подверженной коррупции, и, вполне возможно, именно эта политическая нестабильность оказалась питательной почвой для всякого рода новшеств. К тому же в этом городе поддерживалась давняя традиция меценатства: предполагалось, что процветающие коммерсанты должны воспринимать содействие вящей славе Флоренции как свой патриотический долг. Частично именно поэтому здесь издавна процветали искусства — еще в XIV веке и Данте, и Петрарка, и Боккаччо были тесно связаны с Флоренцией, которая по-прежнему воспринимала себя как город муз, порождающий и равно привлекающий к себе художников, нуждающихся в поддержке. Это превратилось в самовозрождающийся   процесс,   высекающий   творческую   искру соперничества и новаторства, а параллельно и в связи с ним развивалась мощная интеллектуальная традиция, которая на основе интереса к античным манускриптам питала ранние гуманистические идеи; в результате же происходило взаимное оплодотворение, когда художники и поэты оказывались в едином сообществе с гуманистически ориентированными философами и учеными. Не какой-то один, а именно весь комплекс этих факторов и определил уникальную роль Флоренции в судьбах Ренессанса — а Медичи, в свою очередь, всячески содействовали укреплению этой роли. Главным стала могучая, но и избирательная поддержка искусств со стороны всей семьи, а в особенности Козимо. Разумеется, флорентийский Ренессанс возник бы и без Медичи, а они бы остались просто одним из нескольких семейств, что способствовали его первоначальному расцвету, но именно избирательность меценатской деятельности, точечная поддержка целого ряда ведущих художников Ренессанса оставит в истории неизгладимый след. Можно говорить о наличии внутри флорентийского Ренессанса специфических особенностей, связанных с именем Медичи, и, как бы к этому ни относиться, сформируются они на основе их положения крестных отцов, как всего города, так и его культуры, какими они оставались на протяжении жизни нескольких поколений.