Медианн №2, 2019 - [52]
…В Авиньон мы въехали на рассвете.
Тяжелые мысли крались за мной и моей свитой во время пути из столицы. Одного из воинов, Бедара, мы оставили в лесу в половине лье от городских ворот. Он до последнего скрывал кровоточащие опухоли под мышками и в паху. Нож Венсана, смею надеяться, принес Бедару облегчение, а не вверг в темные пучины.
Рона по левую руку производила поистине гнетущее впечатление. Я видел такое и раньше: трупы забили реку. Их было так много, что некоторые возвышались над водой, как прокаженные святые — куски плоти, сваленные друг на друга, омываемые ядом, жидкой смертью. Полные реки… Отравленные и смердящие.
Под стать реке был и город: полузаброшенный, пропитанный истекающими в землю ядами, которые теперь поднимались зловонными испарениями. Живые люди больше походили на тряпье; тряпье перекатывал ветер.
Моя страна…
Болезнь расползалась по Французской равнине; зараженные угасали в муках за две — три ночи, кому-то хватало и половины дня. В пути нас настигли слухи, что смерть распахнула ворота Сен-Дени, парижской коммуны.
Что это? Проклятие или неведомый доселе недуг, древний родственник оспы, тифа, холеры? Кто в нем повинен? Человек или дьявол? Что может взойти на раскаленных солнцем улицах, в протоках бегущего по брусчатке дерьма, в нищете, страхе и одержимости?
Парижский епископ, духовный глава города, до которого, возможно, уже дотянулись щупальца мора, месяц назад наделил священников неслыханным правом по окончании исповеди отпускать грехи всем, кроме должников. Прощение от его имени. К такой щедрости не было никаких посылов — ни в энцикликах, ни в папских буллах. Хворь была еще за порогом, но жалкий старик уже принялся готовить город к небесам…
Всевышний, если загоняешь ты нас в подземные стойбища, как овец, нужны ли тебе слова, распроданные за бесценок, скатившиеся по замызганным рясам?
Робость и излишнее смирение парижского епископа напомнили мне одного еретика из Монмартра, небольшой деревни ниже Парижа. Я казнил крестьянина за слова (небеса, тогда у меня не было сомнений в их порочности!), возмущающие простой народ. Он говорил, что «отпущение, имеющееся в христианском мире, близится к концу, и поэтому, если какой-нибудь человек придет к исповеди и отпущению грехов, то будет освобожден от грехов, если же он и не придет к исповеди, то все равно получит отпущение».
Мои спутники спрятали лица за повязками: по совету хирурга мы следовали этой сомнительной мере предосторожности.
В Авиньон меня позвал Папа Климент VI, Пьер Роже де Бофор-Тюренн. Корона незамедлительно ответила согласием: государю было не до религии. Проблем, которые предполагали мое личное присутствие в Авиньоне, центре католического мира, мне не раскрыли. А обещанную беседу с Папой мог посчитать компенсацией за «путь во тьме» только мечтательный идиот, но никак не пятидесятипятилетний человеческий обломок, которого волей судьбы закинуло так высоко. Но казна по-прежнему пополняла мой кошель, а парижский парламент признавал определенные права и влияние после того, как в 1329 году Филипп Валуа объявил в указе, что все герцоги, графы, бароны, сенешали, уездные и земские судьи, кастеляны, приставы и другие судебные чины обязаны повиноваться инквизиторам и их комиссарам.
Мы въехали на Площадь Часов и пустили лошадей аллюром.
Я сразу же приметил человека в тяжелом плаще с капюшоном. Он появился из проулка возле ратуши и двинулся к фигуре распятого Христа за опрокинутой оградкой церкви. У креста он на секунду-другую приостановился, склонил голову. За ним вырастало серое здание дома Всевышнего: высокий щипец крыши, барочное завершение башни на главном фасаде, культя недостроенной колокольни…
На голове прохожего не было шляпы с широкими полями, лишь капюшон, но не признать в нем чумного доктора мог лишь слепой или безумец. Клювастая маска и темный конус глухого балахона, в котором плыл человек, были излишне красноречивы.
Чумной доктор.
Вот как следовало облачаться инквизиции, чтобы внушать еще больший страх.
Маска в форме птичьего клюва защищала — на что надеялись сами доктора — от порченого воздуха. От чего она точно оберегала, так от болезненного смрада. Некоторые помещали губку с ладаном в ноздри и уши.
Доктор словно хотел, чтобы я увидел его и проследил взглядом. Своим появлением из теней подобно вору, остановкой под гипсовым распятием, небрежной легкостью походки.
Мои чувства отзывались на малейшие сигналы его движений, на детали одежды, едва ли достаточно глубокие, чтобы произвести столь сильное впечатление. Ни удаляющаяся процессия флагеллантов, публично бичующих себя кожаными плетьми в надежде на слезы Всевышнего, ни папские жандармы на противоположной стороне площади не завладели моим вниманием. А человек в плаще и маске буквально приковал.
Не спуская глаз с идущего к церкви врача, я направил коня в обход сваленных в кучу столов. Лавки мясников и зеленщиков были брошены, перевернуты, облюбованы мертвецами и воронами. Ни криков зазывал, ни запахов снеди. Городской рынок превратился в кладбище, как и все вокруг.
И тут я услышал голоса: обрывки дыхания и боли. Кто-то жалобно стонал внутри церкви. В этот момент чумной доктор переступил порог и исчез в затемненном провале входа, куда не попадали солнечные лучи.
Странные, пугающие тени, голоса и всхлипы за спиной, твари живые и мертвые, похитители душ по ту сторону реальности, немыслимые узелки невозможного, пустота в родных глазах и холодное прикосновение: что еще приготовили ночные улицы для своих обитателей? Перед вами — самый «темный» сборник цикла «Непростые истории». Мы снова собрались вместе, чтобы раскрыть для вас еще одну тайну. Пятая книга серии. Содержит нецензурную брань.
Безумие колдовства или колдовское безумие? На небе восходит недобрая Луна, воронья…
Перед вами — антология хоррор-рассказов, объединенных темой маленьких злобных созданий. Гномов, карликов и всех тех, кто смотрит на нас снизу вверх. Наблюдает исподтишка красными от ярости глазами. Выжидает…
Закари Ин ничего не знает о Китае. В школе преподают только западную историю и мифологию, а мама-китаянка не любит говорить о своем прошлом. Самое время пройти экспресс-курс, потому что маму Зака похитили демоны, которые пытаются открыть портал в подземный мир, а дух Первого императора Китая вселился в его очки дополненной реальности и комментирует все происходящее. Теперь у Зака есть всего четырнадцать дней до наступления Месяца Призраков, чтобы на пару с одним из самых печально известных тиранов в истории добраться до Поднебесной, украсть могущественные артефакты, сразиться за мир смертных и спасти маму.
Отправляясь хоронить надежды на самую бесперспективную окраину империи, Гайрон четвертый сын из дома Рэм даже не подозревает какую долю ему, на самом деле, уготовила безжалостная судьба. А пока он решает проблемы, бесполезной на первый взгляд провинции, империя начинает трещать по швам. Иллюстрации в произведении подобраны автором.
Пески и ветра, ифриты и джины, сокровища самого султана, и даже таинственный орден ашинов — полный тайн и загадок восток отнюдь не желает выпускать Ильдиара де Нота из своих жарких объятий. Чтобы вернуться домой, ему придется внимать голосам Пустыни и научиться играть по ее правилам. В то же время по следам отправленного в изгнание магистра отправляется его бывший оруженосец, а ныне — друг и соратник, сэр Джеймс Доусон, которому в его предприятии помогает старозаветный паладин Прокард Норлингтон. Но, на свою беду, рыцари делают остановку старом придорожном трактире, двери которого ведут вовсе не туда, куда бы хотелось его постояльцам. Теперь их путь лежит через Терновые Холмы — серый и безрадостный край, где живые люди лежат в присыпанных землей могилах, в небесах кружат желто-красные листья, а меж кустов колючего терна и цветущего чертополоха бродят опасные и вечно голодные твари…
Прошло два года с тех пор, как Рю потерял приемного отца, и он осмеливается надеяться, что нашел покой. Но клинки ночи живут с мечом, и когда новый вид воинов угрожает Южному Королевству, Рю и Морико попадают в разные края известного мира, чтобы раскрыть тайны, которые никто не трогал сотни лет. Три Королевства охватывает хаос, два клинка ночи должны решить, где их место. Прятаться негде, и тайны, которые они раскроют, смогут изменить мир навеки.
Под полным контролем Джури и в абсолютном хаосе, Лила погружается в пучины ада, чтобы освободить Малачи от существ, которые десятилетиями жаждали мести. Но у Судьи своеобразный взгляд на ведение дел, и Лиле приходится работать на пару с Анной — новым капитаном, у которой очень личная миссия. Вместе они проникают в самое ужасное царство, с которым она когда-то встречалась в Царстве Теней — суровая местность, управляемая Мазикиными.Ставки как никогда высоки, и Лиле приходится принять помощь — и любовь — от людей, которых она едва ли знает или доверяет.
Сборник материалов по миру Вольного Флота. Страны, народы, расы, мелкие рассказы, не касающиеся основного повествования.