Медаль за убийство - [14]

Мне приходилось видеть людей, умерших в госпиталях от ран, от болезней – но не так! Не в тихом мирном курортном городке[10], у входа в магазин.

Я набралась смелости и заглянула в автомобиль. Там никого не было. В водосточном желобе, около заднего колеса, лежал какой-то поблескивавший предмет. Я наклонилась. Это оказалась запонка. Улика! Я мимоходом подивилась человеческой способности думать одновременно о самых разных предметах. И, почувствовав головокружение, побрела обратно по аллее. Наши с Мэриэл сумки оставались там, куда мы их положили. Я присела на свою.

Я не собираюсь падать в обморок. Надо опустить голову между колен. Что, если он подойдет сзади? Я не собираюсь падать в обморок. Я не упаду в обморок!

Спустя еще какое-то время, показавшееся мне вечностью, появились Мэриэл вместе со швейцаром. Я крикнула им:

– Не подходите к дверному проему! Полиция наверняка захочет осмотреть место преступления.

Швейцар долго смотрел на тело Милнера. Затем мы втроем пошли к шоссе и стали ждать.

Сержант и полицейский констебль появились первыми, одетые в черную форму с темными пуговицами. Более молодым из этой парочки был констебль, почти юноша с бледным лицом, чисто выбритый и еще по-юношески неуклюжий. Более старший сержант носил узкие усики и ходил, выворачивая ступни. Он сразу прошел в переулок. Когда мы сообщали наши имена и адреса констеблю, я услышала глухой стук копыт. Перед нами остановился пони, запряженный в рессорную двуколку. На тротуар спустился дородный человек в цилиндре и фраке.

– Добрый вечер, доктор.

С этими словами констебль зажег фонарь и пошел впереди доктора в переулок. Внезапно я ощутила приступ паники. Что, если Милнер еще жив? Возможно, я ошиблась. Немедленная помощь могла бы спасти ему жизнь!

В шагах, возвращающихся из переулка людей не чувствовалось и признака какой-либо спешки.

От медика исходил сильный запах виски. Он достал из внутреннего кармана небольшой блокнот и карандаш.

– Вы можете сказать, мадам, в какое время заметили покойного?

Я осознала, что совершила ошибку, не посмотрев на часы.

– Да мы тут разбирались с зонтиком, – только и смогла промямлить я.

Доктор все же пометил в блокноте какое-то время. Мэриэл простонала:

– Я не вынесу этого! Бедняга… Полагаю, единственным утешением может быть то, что перед смертью он посмотрел прекрасный спектакль.

– Вы думаете, она в шоке? – негромко спросил у меня доктор.

Я мысленно поблагодарила его за то, что он, кажется, не заметил, что и я снова начала дрожать. И как могла спокойно ответила:

– По всей видимости.

Сержант сел в двуколку, оставив констебля охранять место происшествия.

– Вы отвезете нас домой? – поинтересовалась Мэриэл, когда сержант протянул нам руку, помогая сесть в двуколку.

Сержант коротко бросил извозчику:

– Рэглан-стрит!

– Но я живу на Сент-Клемент-роуд… – начала Мэриэл.

– Если вы не возражаете, леди, – мягко произнес сержант, – то я бы хотел отвезти вас в участок и угостить чашечкой чая.

Глава 7

– Да уж, каково вам побывать в такой переделке, – посочувствовал пожилой сержант, провожая нас в холодную комнату в глубине полицейского участка.

Мы устало опустились на скамьи за столом, покрытым пятнами от непогашенных сигарет и пролитого чая.

– Вы дрожите от холода, – с этими словами он накинул на мои плечи старое армейское одеяло.

Мэриэл погладила меня по руке.

– Кейт такая храбрая. Она оставалась около тела.

Я невольно позавидовала Мэриэл в этот момент. Похоже, она внутренне отстранилась от произошедшего, будто нахождение нами тела стало еще одной написанной сценой, эпилогом к ее спектаклю.

Констебль вышел из комнаты и вскоре вернулся с двумя большими кружками из белого фаянса, наполненными крепким сладким чаем. Все еще дрожа, я покопалась в своей сумке и вытащила карманную фляжку Джеральда. Как бы я хотела, чтобы Джеральд был сейчас рядом…

Я открутила крышку фляжки. В ней хранилось достойное количество бренди – по вполне приличной добавке в каждую из наших кружек. Это за тебя, Джеральд, где бы ты ни был. В этом мире или в другом. Разве не было бы чудесно, если вдруг в один из дней ты бы снова вошел в мою жизнь?

Констебль оставался в одной комнате с нами, заметив дружеским тоном:

– Не обращайте на меня внимания.

– Но мы же не арестованы, верно? – спросила Мэриэл.

– О, ни в коем случае, мисс. Вам просто будет необходимо дать показания.

Мы сидели, потягивая горячий чай и слушая громкое тиканье больших круглых часов на стене. Их стрелки медленно двигались к полуночи. Неужели это происходит с нами? Казалось неприличным хотеть как можно быстрее покинуть полицейский участок. Но что же мы можем указать в своих «показаниях»? Вряд ли мы сумеем забыть ужас обнаружения тела после всего одной ночи сна или бессонницы.

Мэриэл склонилась ко мне, снимая какой-то волосок со своей шляпы.

– Это просто ужасно. Как в одном из тех немецких фильмов, где все… О, вы же знаете.

Тот проблеск страха, который я заметила у нее раньше, похоже, вернулся – возможно, это был страх от пребывания рядом с мертвым. Выпрямившись, она глубоко вздохнула. И спустя мгновение произнесла вполголоса, скорее для себя, чем для меня: