Медаль за убийство - [119]

– Ты мне еще не рассказала, как вы провели вчерашний вечер с этим симпатичным инспектором.

– Его зовут Маркус Чарльз…

– Какое чудесное имя! Звучит, как у римского сенатора.

– Мы прекрасно с ним поладили.

– Великолепно! – Мама открутила пробку на бутылке бренди. – Ты знаешь, я думаю, если уж мы собираемся пить то, что представляется довольно отвратительной водой, на благо нашего здоровья, нам следует предварительно по крайней мере подкрепить себя. Я хочу сказать – у нас есть ведь только заверения этих медиков, что воды для нас полезны, а они скажут что угодно, лишь бы набить карманы. А уж про бренди мы знаем наверняка, что это штука эффективна. – С этими словами она наполнила два бокала. – Что ж, за Маркуса Чарльза.

Мы дружно чокнулись.

– Я весьма рада, что вы поладили между собой. И как, у него все в порядке? Я хочу сказать, что если мужчина находится в таком возрасте… Кстати, сколько ему, сорок?

– Да.

– Если он в сорок лет все еще свободен, это может указывать на какую-то странность в нем, а то и не одну.

– Да, он свободен, и никаких странностей в нем я не заметила.

Ничуть не выглядевший странным, инспектор Маркус Чарльз воспринимался мной как олицетворение почти всего идеального в мужчине.

Чтобы избежать дальнейших расспросов, я допила бренди, встала и предложила маме опереться на мою руку.

Пребывая в хорошем настроении, мама набросила себе на плечи меховой палантин от утренней прохлады, и мы направились к зданию водолечебницы.

Лишь позднее, выпив порцию воды и погрузившись в насыщенную минералами ванну, я буквально очистила свой мозг от всех мыслей, отдавшись колдовскому сочетанию дискомфорта и благополучия. Возможно, это было в чем-то сродни появлению второй кожи: долгие минуты меня совершенно ничего не тревожило, кроме собственной физической сущности. Но, когда я вышла из ванны и начала одеваться, мысли снова хлынули волной в мой мозг. Как и полицейские, я больше всего хотела бы сказать, что дело закрыто и расследование закончено. Мысли, которые, как я надеялась, мне удастся удержать на дне сознания, стали подниматься на поверхность, требуя ответа. Что Лэмптон, или, как я его привыкла называть, капитан, пытался сообщить мне? Возможно, он намекал на некие отношения или связи, которые я должна была расследовать, после чего отдать награду тому человеку, который ее заслужил.

Я отмела эту идею как невероятную. Все его действия были направлены на сохранение тишины, сохранение тайны. Его признание оказалось убедительно для полиции. Возможно, они хотели, чтобы их убедили, включая и моего достойного Маркуса Чарльза.

Когда я зашнуровывала свои удобные для хождения по улицам туфли, что-то в моей голове щелкнуло. Лэмптон, денщик, первый достойным образом заслужил «Крест Виктории». Медаль попала в его руки, когда он убил своего капитана, обрел его личность и получил его наследство. Другими словами, он получил медаль за то, что совершил убийство.

Я завязала шнурки своих туфель двойными узлами.

Тот же самый человек, Лэмптон, продолжая выдавать себя за капитана, сделал ложное признание в убийстве и подтвердил его своей жизнью. Он не верил в то, что убийцей была Люси, иначе медаль вместе со всем его имуществом перешла бы к ней. Он думал о том, что только я одна способна разобраться в хитросплетениях этой истории и вручить медаль тому, кто на самом деле ее заслужил. Тому, кто действительно убил Милнера.

Но почему? Я не могла понять ход его мыслей. Возможно, потому, что я в свое время перехитрила его, а теперь он бросил мне вызов.

Когда мы вернулись в наш люкс, нас приветственно встретил насыщенный аромат роз. Громадная ваза с цветами стояла на журнальном столике рядом с диваном. На небольшой картонной карточке было всего несколько букв: «К. от М.».

– Превосходно, – сказала моя мама, глубоко вдыхая розовый аромат. – Похоже, ты произвела впечатление на мистера Маркуса Чарльза. Когда ты с ним снова встречаешься?

– Он приглашал меня в Лондон, обещал показать Скотленд-Ярд.

– Надеюсь, его привлекаешь ты сама по себе, а не… ну, не знаю, своей техникой дактилоскопии.

– Я не владею техникой дактилоскопии.

Я вскрыла конверт, который мне вручили на стойке регистрации.

Мама спросила:

– Это тоже от него?

– Нет. Это от Элисон, одной из актрис в «Анне из “Пяти городов”».

«Уважаемая миссис Шеклтон,

Полагаю, вы захотите узнать, что погребение мистера Милнера состоится в пятницу, в 9.30 часов утра, на кладбище Церкви Христа, Хай-Харрогейт, а поминки по нему будут организованы в отеле “Квинз”. Родни почтительно надеется, что мы можем рассчитывать на ваше присутствие.

Искренне ваша,

Элисон Харт».

Молодец Элисон. Она явно не теряла времени на прикосновение к его ноге под столом. После похорон следующим шагом станет получение особой лицензии и венчание.

Я решила присутствовать на погребении, выразив таким образом уважение семье. При этом, сказала я себе, я не буду проводить никакого расследования.

Но, если мои рассуждения верны, убийца Лоуренса Милнера может по-прежнему быть на свободе, заниматься своими делами и даже, возможно, присутствовать на похоронах Милнера.

Я передала маме полученное от Элисон письмо: