Медаль для разведчика. «За отвагу» - [6]

Ночью в рейд ушли трое, сержант вывел парней на берег, где в камышах лодку припрятали, реквизировав у местного жителя.

Гитлер еще одиннадцатого августа сорок третьего года отдал приказ соорудить «Восточный вал», укрепление по берегам Днепра, фактически от верховья реки и до Черного моря. Немцы пытались закрепиться на этом рубеже. В среднем и нижнем течении Днепр был широк и полноводен, и форсировать его было затруднительно. В штабах РККА разрабатывались планы, а для их планирования требовались свежие разведданные. Задействованы были все виды разведки – авиационная, агентурная и армейская – полковая, дивизионная. Каждую ночь в немецкий тыл уходили группы разведчиков. Только возвращались не все. Немцы активно внедряли радиопеленгаторы, и стоило выйти рации в эфир, как тут же район оцепляли, проводили облавы.

Однако каждый вид разведки делал свою задачу, но всей картины представить не мог. Самое ценное – взять языка, да не рядового с передовой, тот в лучшем случае может рассказать о своем батальоне. Идея фикс для любой разведки – захватить офицера-тыловика и как апофеоз – штабного, при картах. Но такие удачи случались редко. Данные стекались в штабы РККА по капле. Помогали партизаны, отслеживали передвижение частей, перевозку по железной дороге.

Было у немцев любимое занятие, этакий бзик – эмблемы присваивать дивизиям. Формировались дивизии еще до войны, в 1933–1935 годах. Командование дивизии выбирало символ, скажем – медведя или слона, наносили по трафарету на боевые и транспортные машины. На учениях удобно, сразу видно – из какой дивизии техника. И при захвате Германией Европы эмблема проблем не создавала. А в России немцы столкнулись с массовым партизанским движением, агентурной разведкой. Для разведчика эмблема части или соединения – как подсказка.

В наших разведуправлениях эмблемы немецкие знали. Появилась у немцев в ближнем тылу танковая часть с медведем, уже понятно – третья танковая дивизия. И командир ее известен, и количество танков, состав. Танковая дивизия – это не только танки. В ее состав входят пехотные, артиллерийские, зенитные полки или дивизионы, разведроты, роты связи, снабжения, ремонта. И каждая дивизия может иметь разную численность, в зависимости от типа танков. Если в начале войны все дивизии имели на вооружении легкие танки Т-II, средние Т-III и Т-IV, эти рабочие лошадки войны, то в сорок третьем году появились Т-V «Пантера» и Т-VI «Тигр». Фактически один батальон «Тигров» заменял собой полк Т-III. Правда, из-за сложности, дороговизны в производстве или ремонте батальонов этих было немного.

Любая, кажущаяся несущественной мелочь могла указать на важные передислокации. Был случай, когда партизаны обстреляли грузовик, думали поживиться трофеями – боеприпасами или провизией, оказалось – грузовик армейскую почту перевозил. Разочарованные партизаны поджечь его хотели, все же урон врагу, да среди партизан один сообразительный попался, потому как до войны срочную службу в разведке проходил. Собрал мешки с почтой, в отряд принес, под насмешки бойцов. Командир отряда по рации в штаб партизанского движения сообщил. Самолет У-2 за грузом почты прислали, дело удивительное для партизан. Армейская разведка письма изучила. По штемпелям на конвертах определили, что за полевая почта, ведь номера они имели, как и наши. В письмах солдаты писали, что перебросили их из благословенной Австрии в холодную и нецивилизованную Россию. Была получена первая и ценная информация о переброске одного из корпусов четвертой немецкой армии генерала Готхарда Хейнрицы.

После того, как разведгруппа к утру не вернулась, стали готовить другую. В разведку брали добровольцев. Сложно заставить человека приказом перейти на чужую сторону, на вражескую территорию. Он может отлежаться на нейтралке и вернуться ни с чем. Руками разведет – не удался поиск. Потому в разведке служили парни большей частью хулиганистого, шпанистого склада, склонные к риску. Только риск должен быть обоснованным, иначе можно товарищей подставить и задачу не выполнить. Разведчиков уважали за смелость, но штабные недолюбливали за независимость, за вольности. Кому еще на фронте позволено разгуливать с холодным оружием или иметь нештатное оружие? Все знали, что разведчики имели трофейные пистолеты, как последний шанс при боестолкновении накоротке. Не положено, но глаза закрывали. Или знали, что у всех есть трофейные наручные часы, кои не все командиры имели. Предмет зависти, но в разведке без них невозможно. Как в поиске действия согласовать? Ретивые командиры изымали порой ненадлежащие предметы, а они появлялись вновь. Какое на фронте наказание? На передовую, в пехоту? Так там риска меньше, чем в разведке. Ухитрялись разведчики в хромовых сапогах щеголять, а не в кирзачах и тем более не в ботинках с обмотками. Но желающих перейти из пехоты или других частей в разведку не много было. Недолог век разведчика.

Если в пехоте в траншее ранят, товарищи помощь окажут, сами перебинтуют, санитара позовут, в медсанбат отнесут. А во вражеском тылу надеяться не на кого. Серьезное ранение – считай, приговор. А убьют если, родным не похоронка полетит, а известие – пропал без вести.