Мед его поцелуев - [34]
— Это обсуждают уже несколько месяцев, — сказала Эмили. — Никто меня не заподозрил.
— Но в этот раз — ты помнишь, как расписала лорда Кэсселя?
— Мне нужен был злодей, а он отлично подходил. И заслужил подобное своими жуткими попытками жениться на мне в прошлом году.
— Так знай, что, когда Кэссель пил на вечеринке, которую я посетила за день до отъезда из Лондона, кто-то назвал его лордом Грандисоном — по фамилии, которой ты наградила его в романе.
Эмили рассмеялась.
— Никогда не думала, что мои книги будут читать мужчины.
Мадлен фыркнула.
— Ты хотела, чтобы их прочитал весь свет и чтобы все прекратили сомневаться в рассудке Фергюсона. Не стоило так рисковать.
— Но мне пришлось, я хотела компенсировать тебе нанесенный вред, — сказала Эмили. Это была ее попытка извиниться, и, несмотря на риск, в то время Мадлен оценила ее.
— И ты преуспела, но теперь книга живет своей жизнью, — вмешалась Элли. — Кэссель поклялся найти автора и высечь его плетьми, а затем засудить за оскорбления и клевету. Похоже, он не слишком знаком с истинным значением этих слов, — сухо отметила она. — Но угроза все же остается. Он предложил три сотни фунтов за любую информацию, которая выведет его на автора.
Сумма была невелика. Элли, например, подобной не заинтересуешь. Но если ее секрет известен кому-то стесненному в средствах, Эмили придется его подкупить — и, возможно, платить до конца жизни, — или смириться с тем, что Кэссель узнает о ней, и надеяться, что не поверит.
— Кто-то в ту ночь говорил с ним?
— И до чего он договорился в ту ночь? — спросила Эмили.
— Выслушал сбор обычных слухов, но никто не упоминал тебя. Если тебе повезет, он найдет, кого обвинить, до того как заподозрит тебя.
— Почему вы не сказали мне раньше?
— Я не видела в этом серьезной угрозы. Знали только мы четверо и кучер Мадлен, и никто из нас тебя бы не выдал, не было смысла тебя волновать. Но теперь у Пруденс есть то, что, прости меня за откровенность, весьма похоже на оправданные претензии к тебе…
— И ты думаешь, что она выдаст мой секрет? — Эмили не могла в это поверить.
— Она этого не сделает, — твердо сказала Мадлен.
Элли отпила чаю.
— Я видела больше предательств, чем любая из вас. Меня это не удивит.
Эмили покачала головой.
— Я согласна с Мадлен. Пруденс ненавидит Кэсселя почти так же сильно, как я. Я думаю, что я в безопасности. Мадлен, ты же не рассказала Фергюсону?
Кузина напрягла плечи.
— Ты можешь доверять Фергюсону, даже если я рассказала.
— Так ты рассказала?
Мадлен поморщилась.
— Да. Он называл тебя гарпией, и я подумала, что он отнесется к тебе с большей теплотой, если узнает, что только благодаря тебе слухи и сплетни переключились с нас на другую тему.
— Ты не могла… — сказала Эмили.
— Прости, но я не могу хранить от него секреты. Но он не расскажет Карнэчу, в этом ты можешь быть уверена.
Эмили вздохнула.
— У нас это семейное — выдавать секреты друг друга, пытаясь друг друга спасти, да?
Мадлен разглядывала свою чашку.
— Будем надеяться, что Пруденс не проговорится о твоей книге.
Несколько мгновений они молчали. Эмили никак не могла повлиять на Пруденс. Подруга к этому времени уже подъезжала к Эдинбургу, и никакие письменные извинения не могли бы догнать ее до приезда в Лондон — к тому же, она все равно не пожелала бы их читать.
Эмили заставила себя перестать хмуриться.
— Надеюсь, Фергюсон сдержит слово. Малкольм не должен узнать о моем писательстве. Если я выйду за него, я не позволю ему положить конец всем моим устремлениям.
— Ты не сможешь писать, если потеряешь свою связь с издателем, — предупредила Элли. — Сейчас, когда Кэссель так рьяно пытается узнать об авторе книги, тебе нельзя использовать кучера Мадлен для отправки рукописей и приема денег.
Если сохранится установившийся здесь медленный темп, ей еще несколько месяцев будет просто нечего отсылать.
— К тому времени, как я снова решу издаться, фурор наверняка поутихнет.
Никого, похоже, это не убедило, но Эмили была благодарна подругам за то, что они сменили тему. Мадлен заговорила о шотландском поместье Фергюсона. Эмили издавала нужные звуки в нужных местах, но мысли ее все время возвращались к ее писательству — и Малкольму. Если она выйдет за него раньше, чем раскроется ее секрет, он станет посмешищем.
Она хотела признания и одобрения, но Кэссель надеется ее уничтожить, узнав ее имя, что перечеркивало мечту о признании. Она всегда надеялась, пусть напрасно, что когда-нибудь все изменится, и девушки из высшего общества смогут наслаждаться плодами славы без страха перед скандалом.
Однако теперь, если она не сможет избежать свадьбы, не только ей придется пожинать плоды скандала. Если Малкольм не разорвет помолвки, она будет вынуждена так тщательно прятать свое незаконное авторство, чтобы никто никогда не смог разгадать ее псевдоним.
И лишь надеяться на то, что, несмотря на все случившееся, Пруденс тоже позволит тайне остаться тайной.
Глава тринадцатая
Тем утром Малкольм завтракал в своем кабинете, чтобы не сталкиваться с множественными попытками Эмили избежать неизбежного. Он плохо спал, хотя и помог себе рукой избавиться от вызванного ею напряжения. И то, что она не оставила его мыслей и после, злило его не меньше, чем возбуждало.
Про сироту Мадлен в свете ходит много слухов. Но никто не догадывается о ее тайной жизни. В ней она — блистательная актриса, очаровывающая зрителей и покоряющая мужчин. Но только один из армии поклонников — герцог Ротвельский — полон решимости завладеть ее сердцем. Он следит за Мадлен и узнает, кто она на самом деле. Репутация девушки на волоске, однако герцог не спешит со скандальным разоблачением. Вместо этого он делает ей предложение, от которого она не может отказаться…
Восемнадцатый век. Казнь царевича Алексея. Реформы Петра Первого. Правление Екатерины Первой. Давно ли это было? А они – главные герои сего повествования обыкновенные люди, родившиеся в то время. Никто из них не знал, что их ждет. Они просто стремились к счастью, любви, и конечно же в их жизни не обошлось без человеческих ошибок и слабостей.
Они вдохновляли поэтов и романистов, которые их любили или ненавидели – до такой степени, что эту любовь или ненависть оказывалось невозможным удержать в сердце. Ее непременно нужно было сделать общим достоянием! Так, миллионы читателей узнали, страсть к какой красавице сводила с ума Достоевского, кого ревновал Пушкин, чей первый бал столь любовно описывает Толстой… Тайна муз великих манит и не дает покоя. Наташа Ростова, Татьяна Ларина, Настасья Филипповна, Маргарита – о тех, кто создал эти образы, и их возлюбленных читайте в исторических новеллах Елены Арсеньевой…
Ревнует – значит, любит. Так считалось во все времена. Ревновали короли, королевы и их фавориты. Поэты испытывали жгучие муки ревности по отношению к своим музам, терзались ею знаменитые актрисы и их поклонники. Александр Пушкин и роковая Идалия Полетика, знаменитая Анна Австрийская, ее английский возлюбленный и происки французского кардинала, Петр Первый и Мария Гамильтон… Кого-то из них роковая страсть доводила до преступлений – страшных, непростительных, кровавых. Есть ли этому оправдание? Или главное – любовь, а потому все, что связано с ней, свято?
Эпатаж – их жизненное кредо, яркие незабываемые эмоции – отрада для сердца, скандал – единственно возможный способ существования! Для этих неординарных дам не было запретов в любви, они презирали условности, смеялись над общественной моралью, их совесть жила по собственным законам. Их ненавидели – и боготворили, презирали – и превозносили до небес. О жизни гениальной Софьи Ковалевской, несгибаемой Александры Коллонтай, хитроумной Соньки Золотой Ручки и других женщин, известных своей скандальной репутацией, читайте в исторических новеллах Елены Арсеньевой…
Историк по образованию, американская писательница Патриция Кемден разворачивает действие своего любовного романа в Европе начала XVIII века. Овдовевшая фламандская красавица Катье де Сен-Бенуа всю свою любовь сосредоточила на маленьком сыне. Но он живет лишь благодаря лекарству, которое умеет делать турок Эль-Мюзир, любовник ее сестры Лиз Д'Ажене. Английский полковник Бекет Торн намерен отомстить турку, в плену у которого провел долгие семь лет, и надеется, что Катье поможет ему в этом. Катье находится под обаянием неотразимого англичанина, но что станет с сыном, если погибнет Эль-Мюзир? Долг и чувство вступают в поединок, исход которого предугадать невозможно...
Желая вернуть себе трон предков, выросшая в изгнании принцесса обращается с просьбой о помощи к разочарованному в жизни принцу, с которым была когда-то помолвлена. Но отражать колкости этого мужчины столь же сложно, как и сопротивляться его обаянию…
Жизнь Пайпер, скромной смотрительницы музея, переворачивается, когда она обнаруживает тайный дневник известной куртизанки XIX века. Путешествие по откровенным страницам раскрывает в девушке неведомые ей до сих пор чувства и желания… И когда в ее жизни появляется человек, в которого она когда-то была безответно влюблена, Пайпер использует дневник куртизанки как учебник по соблазнению… и мужчина ее мечты не в силах устоять!
Англия. XVI век. Имя графа Лахлана Мак-Рата по прозвищу Чародей Моря окружено легендами. По слухам, красавец пират с изумрудными глазами владеет магией и способен вызывать на морях сильные штормы. Увидев его впервые, юная фрейлина Франсин Гренвилль поняла: чары этого шотландского пирата могут вызвать бурю не только в океане, но и в женском сердце…
Он — герой войны, известный сердцеед и соблазнитель. Она — прекрасная незнакомка, возникшая однажды на пороге его дома. Ребенок на ее руках — его сын?.. Однако Стивен ее совершенно не помнит! В ней есть какая-то загадка… и его непреодолимо влечет к этой женщине. Что же будет, когда все тайны раскроются?
Бесстрашный шотландец граф Дункан Маклин горит жаждой мести. Когда-то славящийся своей жестокостью англичанин Ричард Беннетт погубил его невесту. И вот в руках Дункана оказывается юная Амелия, невеста Беннетта, он похищает ее. Но со временем понимает, что ни за какие сокровища мира не согласится расстаться с этой женщиной. Безумная страсть охватывает его, и нежная красавица окунается в пучину неведомых ей ранее чувственных наслаждений. Но их счастью могут помешать…