Мечты сбываются… - [20]

– Сколько он пробыл в больнице? С явным нежеланием она призналась:

– Одну ночь.

Закари горько усмехнулся.

– А я все еще должен время от времени ложиться в больницу на операции.

– Знаю, – ответила Луиз, ее синие глаза смотрели на него с мольбой. – Мне очень жаль, что вы так пострадали, мистер Уэст. Те же чувства испытывает и мой отец. Пожалуйста, поверьте мне, он прекрасно понимает свою вину и очень переживает.

– Он не может испытывать то, что испытываю я. Что вы вообще здесь делаете? Чего хотите? Луиз встала и поставила стакан на столик.

– Я пришла умолять вас… Я знаю, как сильно виноват мой отец… Но, мистер Уэст, постепенно вы поправитесь. Поверьте, мне приходилось сталкиваться с такими больными, как вы. Хотя это длительный процесс, но со временем все войдет в норму.

– Мое лицо никогда не станет тем, что вы называете нормой.

Закари настолько разозлился, что с трудом держал себя в руках, чтобы не ударить ее.

Луиз нахмурилась и сказала серьезным тихим голосом:

– Вы не совсем правы. Я могу понять, почему вы так считаете, мистер Уэст. Конечно, полное выздоровление может занять год или даже два, но пластическая хирургия творит чудеса, особенно если вами занимаются лучшие специалисты в данной области. А я знаю, что в вашем случае все именно так. Ваш доктор – лучший хирург в стране.

– И даже он не считает, что мое лицо станет таким же, как прежде! – Закари внезапно засмеялся, вспомнив Дейну. – Вы бы видели мою прежнюю подругу, когда она взглянула на меня после того, как меня прооперировали в последний раз! Я думал, она хлопнется в обморок. Луиз побледнела еще сильнее, но не отвела взгляда.

– Не сомневаюсь, что она просто очень переживала за вас и была сильно расстроена. Не отрицаю, что это долгий процесс, но я вас уверяю, что со временем врачи…

– Не смейте мне врать! – резко прервал ее Закари. – Я уродлив, как исчадие ада и, наверное, навсегда останусь таким. Если женщина и упадет в обморок при виде меня, то только от ужаса, как это произошло с вами.

Она покраснела и отвернулась.

– Я не…

– Вы потеряли сознание, как только я поцеловал вас. Мне пришлось тащить вас сюда.

– Совсем не поэтому… – начала было Луиз, вся покрываясь краской, и Закари зло рассмеялся.

– Не стоит притворяться. Я знаю, почему вам стало плохо.

Она опустила ресницы и перестала протестовать, но ее лицо отражало борьбу самых разных эмоций. Он наблюдал за ней с горечью и с разочарованием. Затем со вздохом произнес:

– Я не виню вас. Я вижу себя в зеркале каждый день и могу понять, как вам стало противно, когда я прикоснулся к вам.

– Нет! – воскликнула Луиз и подняла на него глаза, полные боли.

Закари понял, что она не притворяется и говорит совершенно искренне.

– Пожалуйста, поверьте мне, я испытывала в этот момент совершенно другие чувства. Это правда.

Но Закари уже надоел этот разговор. Ему хотелось забыть об аварии, он всеми силами стремился вернуться к нормальной жизни.

– Хорошо! Не будем об этом! – нетерпеливо прервал он. – Давайте вернемся к причине, по которой вы оказались здесь. Чего вы хотите от меня, сестра Гилби?

– Я не уверена, что… – начала она, потом вздохнула. – Ваши адвокаты уже сказали вам, да?.. Вызнаете?..

– Черт возьми, да говорите же, наконец! – взорвался Закари.

– Мой отец забыл возобновить страховку. Уэст так долго находился в больнице, что доверил ведение дел своим адвокатам и отказывался обсуждать с ними детали. Он только рассказал им, как произошло столкновение, поэтому, конечно, не знал, что у Гарри Гилби не было страховки.

– Вы шутите? – недоверчиво воскликнул он. Луиз покачала головой, но не произнесла ни слова, как будто у нее больше ни на что не осталось сил.

Закари посмотрел ей в глаза. Они были необычайного темно-синего цвета. Цвета горечавки на альпийском снегу – вот что они ему напомнили. Их оттенок подчеркивал бледность лица. Темно-синее на белом… Ему всегда нравились контрасты.

Потом он стал думать о более прозаических вещах – неудивительно, что она так бледна и озабочена. Нет ничего странного в том, что она начала его умолять. Что за человек ее отец? Почему прислал ее вместо того, чтобы приехать самому или хотя бы прислать своего адвоката?

– Черт возьми, как он может быть столь неаккуратным и безответственным? – проговорил Закари вслух, больше рассуждая сам с собой, нежели обращаясь к Луиз. Она сглотнула.

– Папа находился тогда в жутком состоянии, поэтому и забыл о страховке. Он собирался продлить ее, когда она закончилась, но… Я понимаю, что это звучит глупо…

– “Глупо” – это не то слово!

– Я не прошу вас отказаться от ваших пре…

– Прекрасно, – грубо прервал ее Закари. – Потому что я и не намерен этого делать! Почему, черт побери, я должен отказываться от моих претензий?

Луиз понурилась, потом снова подняла на него свои удивительные синие глаза. В них блестели готовые пролиться слезы.

– Его жизнь будет разрушена, если придется выплатить сразу всю сумму… Он уже заложил дом и фабрику… Банк кредита не даст. Папа будет вынужден продать дом, а может быть, и расстаться с фирмой, чтобы собрать такие огромные деньги.

– Это его проблема, не моя! – резко ответил Закари. – Авария произошла только по его вине, значит, и вытекающие из нее последствия также ложатся только на него. – Он пристально посмотрел на девушку, и его губы скривила злая ухмылка. – Вы, должно быть, или очень наивны, или слишком подвержены оптимизму, если пожаловали сюда в надежде, что я откажусь от моего права на компенсацию только потому, что вы расскажете мне слезливую историю о том, как будет разрушена жизнь вашего дорогого папочки!