Мечтают ли андроиды об электроовцах - [19]

— Результат: мы все стали суеверными кретинами, — парировал Веррик. — Весь мир пытается трактовать знаки и предзнаменования, полеты белых ворон и появление телят с двумя головами. Мы все зависим от воли случая и теряем чувство реальности, потому что не можем составить никакого плана.

— А как могли бы мы это сделать с группой телепатов? Они прекрасным образом контролируют пессимистические предвидения Минимакса, они раскрывают всю вашу стратегию в тот самый момент, когда вы только начинаете играть.

Веррик ткнул пальцем в свою мощную грудь:

— У меня нет амулетов вокруг шеи. Ни лепестков розы, ни помета леопарда, ни слюны совы. Я веду ловкую игру, а не случайную. При ближайшем рассмотрении, быть может, у меня даже нет никакой стратегии. Я никогда не доверюсь теоретическим абстракциям. Я действую эмпирически, делаю то, что требуется в каждой конкретной ситуации. Ловкость — вот что необходимо. И у меня она есть.

— Ловкость — функция случая. Это интуитивное использование того, что в ситуации, определенной случаем, кажется наиболее предпочтительным. В своей жизни вы уже многое повидали, чтобы распознавать заранее…

— А Пеллиг? Если я не ошибаюсь, это ведь стратегия?

— Стратегия предусматривает обман, а Пеллигом никто не будет обманут.

— Абсурд, — оборвал его Веррик. — Вы били себя в грудь, уверяя, что Группа не сможет ничего узнать.

— Это была ваша идея, — живо возразил Мур. — Я повторю то, что уже вам говорил: они все узнают, но не смогут ничего сделать. Если бы это касалось только меня, я бы объявил об этом по телевидению до наступления завтрашнего дня.

— На это у вас хватит глупости, — резко бросил Веррик.

— Пеллиг непобедим! — Мур был взбешен тем, что его выставили на посмешище перед публикой. — Мы сочетали основные идеи Минимакса. Избрав стратегию в качестве отправного пункта, я сделал…

— Замолчите, — прошептал Веррик. Он повернулся к Муру спиной. — Вы слишком много говорите.

Он сделал несколько шагов. Люди расступились, освобождая проход для него.

— Вся эта неопределенность должна исчезнуть. А пока этот дамоклов меч занесен над нами, невозможно ничего предвидеть, нельзя составить какой-либо проект.

— Именно поэтому она существует! — крикнул ему Мур.

— Ну так дайте мечу упасть. Избавьте нас от него.

— Нельзя включать и выключать Минимакс по желанию. Это как гравитация: закон, прагматический закон.

Бентли подошел к Муру.

— Вы верите в законы природы? — спросил он его. — Вы из класса восемь-восемь!

— Кто этот тип? — зарычал Мур. — По какому праву он вмешивается в наш разговор?

Веррик обернулся:

— Это Тед Бентли, как и вы, он принадлежит к классу восемь-восемь. Мы его только что приняли.

Мур побледнел.

— Класс восемь-восемь? Но нам больше не нужны специалисты этого класса.

Он посмотрел на Бентли.

— Бентли? Вас только что уволили из Птица-Лира! Вы — выброшенный кусок!

— Точно, — согласился Бентли, не теряя самообладания. — И я пришел прямо сюда.

— Почему?

— Я интересуюсь тем, что вы делаете.

— Что я делаю, вас не касается.

— Ну хватит, — прохрипел Веррик. — Замолчите или уходите отсюда. Нравится вам это или нет, но теперь Бентли работает с нами.

— Никто, кроме меня, не будет работать над этим проектом!

Мур покраснел от ненависти, страха и профессиональной ревности.

— Если он не сумел удержаться в Холме третьего сорта, типа Птица-Лира, то он недостаточно…

— Поживем — увидим, — холодно оборвал его Бентли. — Я заранее рад возможности проверить ваши записи и вашу работу.

— Пойду приму стаканчик, — проворчал Веррик. — У меня слишком много дел, чтобы слушать здесь вашу болтовню.

Мур напоследок бросил на Бентли злобный взгляд и поспешил следом за Верриком. Тихонько переговариваясь, люди стали медленно расходиться.

— Уходит наш хозяин. Миленький вечер, не правда ли? — прошептала Элеонора с привкусом горечи в голосе.

6

У Бентли разболелась голова. Шум голосов смешивался с движением тел, со сверкающими одеждами. Пол был усеян окурками и различными осколками. Все в зале было вверх дном. От мерцающих, изменявших форму огней становилось больно глазам. Какой-то человек сильно толкнул Теда, проходя мимо. Прислонившись спиной к стене, какая-то молодая женщина с сигаретой в зубах сняла сандалии и массировала ноги ногтями, покрытыми ярко-красным лаком.

— Чего тебе хочется? — спросила его Элеонора.

— Уйти.

Попивая из своего стакана, она непринужденно провела его сквозь толпу к одному из выходов.

— Все это может показаться лишенным смысла, — пояснила она ему, — но Веррик проделал это с конкретной целью. Он…

Херб Мур преградил им путь. Его лицо было налито кровью. Вместе с ним был бледный, тихий Кейт Пеллиг.

— А! Вот и вы, — не очень уверенно произнес Мур.

Он наполовину осушил свой стакан и уставился на Бентли.

— Вы добились того, чего хотели, не так ли?

Он шлепнул Пеллига по спине.

— Вот оно, самое важное событие нашей эпохи. И вот оно, самое важное из всех живых существ. Посмотрите на него хорошенько, Бентли!

За все это время Пеллиг не произнес ни слова. Его тело было словно ватным. Он переводил бесцветные, лишенные выражения глаза то на Бентли, то на Элеонору. Даже его кожа, волосы, ногти были бесцветны, почти прозрачны. Он производил впечатление чего-то асептического — без вкуса, без запаха, без цвета.