Мечтательница из Остенде - [6]
Я сделал вид, будто поверил в ее уловку, и охладил кофе, подлив в чашку воды.
Дождавшись, когда она успокоится, я все же добавил:
— Поверьте, мадам Ван А., я не намерен вас расспрашивать, я уважаю вашу тайну и не стану допытываться, в чем она состоит.
Она перевела дух и испытующе посмотрела на меня, желая определить, насколько искренни мои слова; я храбро выдержал ее взгляд. Убедившись в том, что я не лукавлю, она наконец склонила голову и прошептала совсем другим тоном:
— Благодарю.
Настал момент преподнести ей одну из моих книг, купленных накануне; я вытащил ее из заднего кармана брюк.
— Посмотрите, я принес вам свой роман, который считаю самым удачным. Я был бы счастлив, если бы вы нашли время прочесть его и высказали свое мнение.
Она испуганным движением прервала меня.
— Мне… прочесть? Но… это невозможно…
И она прижала руку к сердцу.
— Поймите, я читаю одних только классиков. Я не читаю эти… эти…
— Новинки?
— Да, эти новые издания. Я жду.
— Вы ждете… чего же?
— Жду, когда репутация автора утвердится, когда его произведение сочтут достойным занять место в настоящей библиотеке, когда он сам…
— Вы хотели сказать: когда он сам умрет?
Эти слова вырвались у меня помимо воли. Я был ужасно обижен, что Эмма Ван А. отвергла мой подарок.
— Ну же, не стесняйтесь, скажите прямо: лучшие авторы — это умершие авторы! Что ж, будьте покойны, мне тоже, рано или поздно, придет конец. Однажды я подвергнусь этой процедуре освящения смертью, и на следующий день вы, может быть, прочтете мои книги!
Отчего я пришел в такую ярость? Какое это имело значение — восхищается мной какая-то старая дева или нет? И почему я так стремился заинтересовать ее своей особой?
Она выпрямилась в кресле, попыталась как можно выше поднять голову и, даром что ей это не очень-то удалось, смерила меня надменным взглядом:
— Не будьте так самонадеянны, месье. Ввиду моего возраста и непрерывных приступов мне суждено уйти из жизни раньше вас, довольно скоро. И кончина не одарит меня никаким талантом. Как, впрочем, и вас.
Ее кресло сделало резкий разворот и проскользнуло между библиотечными шкафами.
— Как ни печально, но необходимо принять эту данность: нам с вами не по пути. — Она остановила кресло перед широким окном, выходившим на море. — Иногда людям, созданным для горения, не суждено испытать вместе, сообща, уготованную им великую страсть, потому что один из них слишком молод, а второй слишком стар. — И она добавила упавшим голосом: — Очень жаль, мне бы хотелось вас прочесть…
Она была искренне огорчена. Странное дело — эта женщина перевернула все мои представления о жизни. Я подошел к ней.
— Мадам Ван А., я вел себя неприлично: позволил себе вспылить, по-дурацки преподнес этот подарочек да еще так бесцеремонно навязывал его вам. Простите меня!
Она обернулась ко мне, и я увидел, что ее прежде сухие глаза полны слез.
— Поверьте, я была бы очень рада не прочесть, а проглотить вашу книгу, но… не могу.
— Почему же?
— Ну, представьте себе — вдруг она мне не понравится…
При одной этой мысли ее передернуло от ужаса. Ее бурное волнение умилило меня. Я ей улыбнулся.
Она ответила мне, также с улыбкой:
— Это было бы ужасно, ведь вы мне так симпатичны.
— А в качестве плохого писателя я был бы вам менее симпатичен?
— Нет, но вы стали бы смешны. А я ценю литературу настолько высоко, что мне невыносимо было бы думать о вас как о посредственности.
Она была искренней до предела, сверх предела, все ее существо было пронизано этой убийственной искренностью.
А меня одолевал смех. Ну чего ради я мучаю нас обоих из-за нескольких страниц! И внезапно я подумал: как же мы с ней трогательны.
— Ладно, давайте помиримся, мадам Ван А. Я забираю свой роман, поговорим о чем-нибудь другом.
— Нет, и это тоже невозможно.
— Что — невозможно?
— Говорить. Я не могу рассказать вам то, что хотела бы.
— А кто вам мешает?
Она беспомощно оглянулась, словно ища поддержки у окружавших ее книг, попыталась ответить, сдержалась, потом все-таки произнесла слабо, почти неслышно:
— Я. — И повторила с огорченным вздохом: — Да, я сама…
Внезапно ее глаза встретились с моими, и она в отчаянном порыве бросила мне:
— Знаете, я ведь была молода, я была обворожительна.
Зачем она это говорила? Какая здесь была связь с предыдущим? Я растерянно пялился на нее.
Но она повторила, упрямо качая головой:
— Да, я была обворожительна. И любима!
— Я в этом уверен.
Она смерила меня разъяренным взглядом:
— Нет, вы мне не верите!
— Верю…
— А впрочем, все равно. Мне совершенно безразлично, что обо мне думают или думали. Больше того, мне это не только безразлично, но я сама стала причиной всех тех заблуждений, которые давали пищу для сплетен. Сама их провоцировала.
— А что же о вас говорили, мадам Ван А.?
— О… ничего определенного…
Наступила пауза.
— Ничего. Абсолютно ничего.
И она пожала плечами.
— Герда вам ничего не рассказывала?
— О чем?
— Об этом «ничего». Ведь родственники считают, что моя жизнь прошла впустую. Ну, признайтесь…
— Э-э-э…
— Вот видите, она и вам уже наболтала, что моя жизнь пуста. А ведь она была удивительно насыщенной, моя жизнь. И это «ничто» — чистая выдумка.
Я подошел к ней:
Книга Э.-Э. Шмитта, одного из самых ярких современных европейских писателей, — это, по единодушному признанию критики, маленький шедевр. Герой, десятилетний мальчик, больной лейкемией, пишет Господу Богу, с прелестным юмором и непосредственностью рассказывая о забавных и грустных происшествиях больничной жизни. За этим нехитрым рассказом кроется высокая философия бытия, смерти, страдания, к которой невозможно остаться равнодушным.
Впервые на русском новый сборник рассказов Э.-Э. Шмитта «Месть и прощение». Четыре судьбы, четыре истории, в которых автор пристально вглядывается в самые жестокие потаенные чувства, управляющие нашей жизнью, проникает в сокровенные тайны личности, пытаясь ответить на вопрос: как вновь обрести долю человечности, если жизнь упорно сталкивает нас с завистью, равнодушием, пороком или преступлением?
Эрик-Эмманюэль Шмитт – мировая знаменитость, пожалуй, самый читаемый и играемый на сцене французский автор. Это блестящий и вместе с тем глубокий писатель, которого волнуют фундаментальные вопросы морали и смысла жизни, темы смерти, религии. Вниманию читателя предлагается его роман «Евангелие от Пилата» в варианте, существенно переработанном автором. «Через несколько часов они придут за мной. Они уже готовятся… Плотник ласково поглаживает крест, на котором завтра мне суждено пролить кровь. Они думают захватить меня врасплох… а я их жду».
XXI век. Человек просыпается в пещере под Бейрутом, бродит по городу, размышляет об утраченной любви, человеческой натуре и цикличности Истории, пишет воспоминания о своей жизни. Эпоха неолита. Человек живет в деревне на берегу Озера, мечтает о самой прекрасной женщине своего не очень большого мира, бунтует против отца, скрывается в лесах, становится вождем и целителем, пытается спасти родное племя от неодолимой катастрофы Всемирного потопа. Эпохи разные. Человек один и тот же. Он не стареет и не умирает; он успел повидать немало эпох и в каждой ищет свою невероятную возлюбленную – единственную на все эти бесконечные века. К философско-романтическому эпику о том, как человек проходит насквозь всю мировую историю, Эрик-Эмманюэль Шмитт подступался 30 лет.
Эрик-Эмманюэль Шмитт — философ и исследователь человеческой души, писатель и кинорежиссер, один из самых успешных европейских драматургов, человек, который в своих книгах «Евангелие от Пилата», «Секта эгоистов», «Оскар и Розовая Дама», «Ибрагим и цветы Корана», «Доля другого» задавал вопросы Богу и Понтию Пилату, Будде и Магомету, Фрейду, Моцарту и Дени Дидро. На сей раз он просто сотворил восемь историй о любви — потрясающих, трогательных, задевающих за живое.
Эрик-Эмманюэль Шмитт — мировая знаменитость, это едва ли не самый читаемый и играемый на сцене французский автор. Впервые на русском языке новый роман автора «Женщина в зеркале». В удивительном сюжете вплетаются три истории из трех различных эпох.Брюгге XVII века. Вена начала XX века. Лос-Анджелес, наши дни.Анна, Ханна, Энни — все три потрясающе красивы, и у каждой особое призвание, которое еще предстоит осознать. Призвание, которое может стоить жизни.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Обложка не обманывает: женщина живая, бычий череп — настоящий, пробит копьем сколько-то тысяч лет назад в окрестностях Средиземного моря. И все, на что намекает этателесная метафора, в романе Андрея Лещинского действительно есть: жестокие состязания людей и богов, сцены неистового разврата, яркая материальность прошлого, мгновенность настоящего, соблазны и печаль. Найдется и многое другое: компьютерные игры, бандитские разборки, политические интриги, а еще адюльтеры, запои, психозы, стрельба, философия, мифология — и сумасшедший дом, и царский дворец на Крите, и кафе «Сайгон» на Невском, и шумерские тексты, и точная дата гибели нашей Вселенной — в обозримом будущем, кстати сказать.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Главный герой — начинающий писатель, угодив в аспирантуру, окунается в сатирически-абсурдную атмосферу современной университетской лаборатории. Роман поднимает актуальную тему имитации науки, обнажает неприглядную правду о жизни молодых ученых и крушении их высоких стремлений. Они вынуждены либо приспосабливаться, либо бороться с тоталитарной системой, меняющей на ходу правила игры. Их мятеж заведомо обречен. Однако эта битва — лишь тень вечного Армагеддона, в котором добро не может не победить.
Оксана – серая мышка. На работе все на ней ездят, а личной жизни просто нет. Последней каплей становится жестокий розыгрыш коллег. И Ксюша решает: все, хватит. Пора менять себя и свою жизнь… («Яичница на утюге») Мама с детства внушала Насте, что мужчина в жизни женщины – только временная обуза, а счастливых браков не бывает. Но верить в это девушка не хотела. Она мечтала о семье, любящем муже, о детях. На одном из тренингов Настя создает коллаж, визуализацию «Солнечного свидания». И он начинает работать… («Коллаж желаний») Также в сборник вошли другие рассказы автора.