Мечтатель - [21]

Выбравшись из гостеприимного тепла кресла, я потянулся всем телом, с ужасом ощутив, как хрустят суставы. Позвоночник непривычно ломануло, но боль тут же прошла.

Все! Засиделся! Пора завязывать! Я прошествовал по квартире, скомандовал внутренней системе выключить включенное и включить то, что там надо включать, когда я ухожу, и с наслаждением вышел наружу. До ближайшей стоянки гравикамов было с полчаса быстрой ходьбы. Это же расстояние можно было преодолеть за две секунды с помощью малых телепортических установок, но я ими побрезговал. Наверное, оттого, что в отличие от многих жителей города не забыл со школы, как они работают. Учительница физики так самозабвенно описывала полное уничтожение моей структуры в одном месте пространства и собирание ее в другом из простейших микроорганизмов, что я навсегда зарекся в багровое свечение не входить. И плевать, что она доказывала сохранность переноса информации памяти и цифрового кода ДНК. Я лучше доберусь до места на аннигиляционных двигателях, изобретенных позднее телепортации и внушающих больше доверия.

Когда я подошел к огороженному клочку мостовой, являющемуся стоянкой, оказалось, что транспорта в наличии нет. Я вздохнул и уселся на скамеечку — ждать.

Все летающие аппараты, двигающиеся по бесконечным улицам города, имеют много нехороших свойств. Одно из них — запрет на частную собственность. Машины полностью и безраздельно принадлежат городу. Это связано с двигателями, с помощью которых они передвигаются.

Я закрыл глаза и попытался мысленно перенестись в начало 26 века, когда ученые сняли единый энергетический барьер вокруг выживших частей планеты и установили много малых щитов, равномерно покрывающих всю площадь. Эти щиты, сменившие прежний экран, очень многим от него отличались.

К тому времени ядовитый туман, покрывающий половину Земли, начал изменяться. Его концентрация на кубический метр стала нехорошо возрастать. Быть такого не могло, так как вода, являющаяся источником и основным компонентом для тумана, исчезла. А, как известно, из ничего что-то не получиться. Неживая природа не может увеличиваться в размерах, не разъедая что-либо и не превращая в себя. А тут нате-ка вам! Концентрация увеличилась.

Леонард Гесмер, гениальный физик и математик, придумал, как можно с помощью силовых экранов измерять количество чужеродных атомов. Силовые экраны нужны были из-за того, что ни один другой материал не мог долго сопротивляться разрушающей силе тумана. Даже материковые плиты, когда ради эксперимента туман допустили до них, начали опускаться. И опускались достаточно долго. Туман сумел сожрать около километра породы, но потом остановился. Аккуратно поставив поля на место, ученые с удивлением увидели тонкий слой непонятного вещества.

«Родной сын, плоть от плоти, кровь от крови нашего врага, — сказал тогда Михаэль Герад, возглавивший изучение нового материала, — он единственный сможет дать нам оружие против своих родителей!»

И на самом деле оказалось, что под лазерным излучением при температурах, близких к жару сверхновых, он начинает увеличиваться. Его атомы непонятным образом делятся, заполняя предложенные формы. При охлаждении почти до абсолютного нуля с помощью тех же лазеров он начинает съеживаться, то есть идет обратный процесс.

Лет десять с герадиумом, названым в честь изучавшего его ученого, ничего не делали. Но потом…

Кто-то особо умный, кто я забыл, со времен школы не все знания в голове остались, облучил герадиум под рентгеновским лучом черт знает какой мощности. Единственное, что могу сказать, мощность была не малой, такая, какую применять при исследовании не стали. Побоялись.

Если бы этот ученый кусок металла не облучал — остался бы жив. Ибо в камере произошли непонятные изменения, и грянул взрыв. Да не просто взрыв, а взрыв очень даже атомный. Кусок города снесло за одно мгновение, каким чудом остался стоять барьер — загадка и по сей день.

Над тем, что да как, бились год. Но кто бьется, тот обязательно добьется! И, в конце концов, восторженной публике показали антивещество. Оно получалось из герадиума, и, по всем законам физики, при контакте с веществом взрывалось. Хранить антиматерию приходилось в герметичных контейнерах в окружении генераторов полей, не позволяющих антивеществу соприкасаться со стенками.

Немного подумав, на основе антивещества создали двигатели. Принцип обычного реактивного, только в камере сгорания смешиваются другие компоненты.

В 2520 году легкие неувязки с туманом превратились в нечто большее. Он стал запросто проникать за защитный барьер, а его концентрация все увеличивалась и увеличивалась. Самое удивительное — он висел на высоте десяти тысяч и пока не спускался. Но было понятно — «пока» затянется ненадолго.

Вот тут-то и вспомнили об антивеществе.

«Ура! — решили физики. — Мы теперь сможем избавиться от величайшей проблемы человечества!»

И они начали создание куполов.

Купол — это ровная полусфера, основой которой служит экранирующая сетка, усиленная лазерным каркасом. Она позволяет удержать слой плазмы и придать прочность конструкции. Второй слой — плазма, за счет которой происходит реакция создания антивещества. Также она пронизана мельчайшими нагревающими установками, держащими температуру, близкую к 4000 градусов. Дальше идет раскаленный герадиум. Он постоянно увеличивается в размерах, но из-за нагрева свободная поверхность металла изменяется и превращается в антиматерию. Она, в свою очередь, аннигилирует с туманом, уничтожая его. Планировалась не доводить реакцию на вершине купола до атомного взрыва, а управлять процессом аннигиляции. Операцию по уничтожению ядовитых газов планировалось завершить через год. Затем вокруг планеты создали бы новую атмосферу, и жизнь вошла в прежний ритм.