Мечи с севера - [6]

– По мне так ты просто девчонка. К тому же, на родине многие считают меня королем. Так почему бы королю не поиграть с царевной?

Мария снова покачала головой и сурово сказала:

– Здесь все по-другому. Мы в центре мира, в священнейшей из империй. Хоть ты силен и красив, ты всего лишь варвар-северянин, называющий себя королем. Ступайте за мной и не пытайтесь снова дотронуться до меня. Тут, во дворце, повсюду глаза и уши.

Она повернулась и быстро пошла прочь по коридору. Викинги пожали плечами и потопали следом. Тут и там в переходах, где сходились вместе несколько коридоров, им встречались дворцовые слуги в темных одеждах и с темными посохами, которые, все как один, приветствовали девочку легким поклоном, хоть она и не обращала на них никакого внимания.

Харальд сказал ей:

– Ну вот, теперь я вижу, что ты царевна. И куда же Ваше Высочество ведет нас? В казарму?

Мария, не оборачиваясь, ответила:

– Не называй меня Вашим Высочеством. Я в опале и меня лишили титула до тех пор, пока я не покорюсь. Моя другая тетя, Феодора, к которой я вас как раз веду, хочет, чтобы я ушла в монастырь. Я впала в немилость, потому что отказалась сделать это. Пойдемте немного быстрее, а то меня накажут еще и за то, что я так долго не возвращалась.

Викинги послушались, и вскоре она провела их низким сводчатым коридором в походившую на темницу комнату с голыми стенами. Там, посреди вымощенного каменными плитами пола, стояла на коленях седовласая старуха в одеянии из коричневой мешковины с куском толстой, завязанной узлами веревки на шее. Когда они вошли, она подняла на них потухшие глаза и проговорила неожиданно сильным и резким голосом:

– У меня обычай знакомиться со всеми поступающими на службу. Встаньте на колени тут, передо мной, и подождите, пока я закончу молитву. И ты, девочка, тоже становись на колени и обратись мыслями к своему религиозному долгу. Поспеши.

Закончила молитву Феодора, прямо скажем, нескоро. Она молилась на непонятном северянам языке. Не раз им казалось, что дело идет к концу, но старуха, сделав паузу, снова принималась что-то бормотать. А викинги все ждали и ждали, пока у них не начало ломить колени.

Наконец, Феодора замолчала и с трудом поднялась. Трое друзей тоже поднялись и встали перед простым деревянным стулом, на который она уселась. Оглядев их с ног до головы, она сказала:

– Вы явились в Византию в поисках легкой наживы, как все северяне. Но очень скоро вы убедитесь, что угодили в сети. В прошлом месяце четырем англичанам вырвали языки за то, что они забыли, как надо приветствовать логофета тайной канцелярии.

– Ох уж эти англичане! – воскликнул Харальд. – Они собственную голову где-нибудь забыли бы, если бы она снималась.

– Некоторые из них так и сделали, чужестранец, – сухо ответила Феодора. – Но чаще всего забывают глаза. Мы нация старая и потому гуманная. Но нам приходится обращаться с варварами по-варварски, когда нас к тому вынуждают их дикие выходки. Усвоить это – значит достичь мудрости. Вам следует также усвоить, что моя племянница, Мария Анастасия Аргира – дитя неразумное, и ее глупостям не следует потакать. Она скоро примет постриг в одном из здешних монастырей, каком я еще не решила, для ее же, своенравной, пользы. Поэтому я запрещаю вам кружить ей голову богопротивными рассказами о Севере. Я, мать народа, запрещаю вам это. Вы все поняли?

Харальд, обернулся ко все еще стоявшей на коленях малышке Марии и подмигнул ей. Она быстро отвернулась, точь-в-точь испуганная птичка.

Тогда он сказал Феодоре:

– Ты говоришь с человеком, сводный брат которого причислен к лику святых. Почему ты думаешь, что мои рассказы будут богопротивны?

Он был ужасно доволен своей находчивостью, ведь ему удалось ничего не обещать этой злющей старой карге. Но она проговорила с тонкогубой улыбкой, глядя на него снизу вверх:

– Ты такой же хитрец, как другие северяне. Смотри, как бы твоя гордость не стоила тебе слишком дорого.

Она вдруг наклонилась и позвонила в стоявший у ее ног серебряный колокольчик. Панель стены позади нее скользнула в сторону, и из проема в комнату шагнул человек.

Незнакомец был чернобров и черноволос, много ниже Харальда ростом, но так же широк в плечах. На его бледном лице лежала печать мрачного раздумья. Поверх чеканного золоченого панциря был накинут алый плащ с пурпурной каймою, подмышкой – серебряный шлем, украшенный по гребню конским хвостом. Вооружен он был по-древнеримски двумя мечами: коротким гладиусом, предназначенным для нанесения колотых ран, и мечом подлиннее, называемым спата. Синие ножны мечей крепились к перекрещенным у него на груди ремням.

Феодора произнесла тонким голосом:

– Вот человек, который отныне будет вашим хозяином, чужестранцы. Это ваш командир, мой родич Георгий Маниак. Вы обязаны во всем повиноваться ему, подобно рабам.

Харальд устремил на стратега холодный взгляд, надеясь заставить его отвести глаза. Но тот ответил ему столь пристальным взором, что викинг на какое-то мгновенье даже усомнился, что сможет выдержать его.

Маниак вдруг спросил зычным басом:

– В скольких сражениях вам доводилось биться?

Харальд постарался подсчитать, но не смог. Уж больно много раз они рубились с данами, с восставшими крестьянами, с вендами… Всего не упомнишь. Часто это были даже не битвы, а просто стычки.