Меченые злом - [98]

В конце концов он сообразил, что галерея представляет собой гигантское кольцо, полый обод со спицами-тоннелями, уводящими вниз, к какому-то центру или оси. Чтобы в этом убедиться, Саюшкину невольно пришлось, натыкаясь на завал, несколько раз возвращаться назад, чтобы искать новый путь, пока до него не дошло, что все это значит.

Леха не поленился и проделал дыру в завале. Когда он перебрался на другую сторону, то вскоре нашел огарок свечи – в том месте, где отдыхал. Крысы куда-то исчезли, и вор почувствовал себя уверенней и бодрей.

И что теперь? – спросил сам себя Саюшкин, когда сделал свое открытие. Получалось, что он бегал как белка в колесе. От переживаний ему даже есть расхотелось. Но жажда мучила по-прежнему.

Нужно возвращаться к тому месту, где он оставил кирку, чтобы пойти в другую сторону, подумал Леха. И содрогнулся, попытавшись мысленно проделать обратный путь. Нет, только не это! Вору начало казаться, что стоит ему только спуститься вниз, как тут же обвал отрежет ему проход в галерею. Здесь, по крайней мере, просторно и сухо. А что ждет его в другой стороне? Может, там крысы размером с бультерьера. Говорят, и таких видели. Мутанты.

Саюшкин в отчаянии несколько раз стукнулся головой о стенку. Господи, помоги!!! Ведь он еще так мало пожил на этом свете… Господи!.. Если удастся вырваться отсюда живым, он завяжет со своим криминальным промыслом, женится на Валентине и уедет в деревню, где построит дом, посадит сад и вырастит двух, а может и трех сынов. И если его рука сама потянутся к воровству, он лично отрубит ее топором.

От умиления и жалости к себе Леха даже пустил слезу. И, как ни странно, ему вдруг полегчало. Слезы будто отмыли замусоренные страхом мозги, и они начали работать в прежнем режиме. Нужно не торопиться, решил Саюшкин, и тщательно осмотреть стены галереи с той стороны, где ниши.

Вопреки ожиданиям вора, ни черепов, ни скелетов в нишах больше не оказалось.

Наверное, его находка была раритетом. Леха освещал каждую нишу, но везде луч упирался в старинную каменную кладку. Совсем отчаявшийся вор, заканчивая очередной "круг почета" – от одной стороны завала до другой, обратной – уже проделывал все манипуляции машинально: смахнул лопаткой бахромчатую занавесь из пыльной паутины, залез в нишу, посветил, осмотрел заднюю стенку, вылез… Смахнул, посветил, осмотрел…

Смахнул, посветил…

Саюшкин едва не проглядел то, что искал. В одной нише задняя стенка была сложена из светлого, местами выкрошенного кирпича. Он явно был изготовлен не кустарным способом, как тот, что пошел на стены подземного кольца. При ближайшем рассмотрении оказалось, что раствор не известковый, как в галерее, который и каленым зубилом не возьмешь, а цементный – он рассыпался под руками.

Подвывая от нетерпения, Леха начал выковыривать кирпичи из кладки лопатой, что оказалось совсем просто. Вскоре они начали сыпаться вниз и сами – от времени раствор превратился в обычный мелкозернистый песок. Какое-то время вор возился, вытаскивая кирпичи в галерею, а потом, расхрабрившись, пнул остатки стены ногой. Раздался грохот, Саюшкин зажмурился и несколько раз чихнул от поднявшейся пыли, а когда открыл глаза и всмотрелся, перед ним зияла чернота нового хода.

Теперь обретший уверенность Леха начал действовать по науке. Он привязал один конец шпагата к кирпичу возле ниши, и начал по мере продвижения вперед разматывать моток.

Саюшкин не был уверен, что путь, по которому он идет, ведет в нужном направлении, и боялся попасть в лабиринт.

Этот подземный тоннель был совсем узким, но, как и галерея, сухим. Человек более солидной комплекции, нежели вор, мог бы тут застрять. Временами Лехе казалось, что ход начинает сужаться еще больше, и тогда мысль, что он направляется в западню, вызывала пароксизмы смертельного ужаса.

Но ненадолго. В очередной раз, собрав волю в кулак, вор заставлял себя идти вперед, невзирая на дурные мысли и предчувствия. В этой ситуации единственной радостью для Саюшкина было то, что тоннель все круче и круче забирал вверх.

Он снова очутился в подземелье. Узкая щель, которой заканчивался ход, превратила его одежду в лохмотья. Леха лишь отчаянным усилием вырвался на просторное место, оставив на шершавой кладке тоннеля не только клочья ткани, но и кусочки собственной кожи.

Это подземелье находилось совсем близко от поверхности. Саюшкин слышал стук трамвайных колес, шум машин и даже, как ему почудилось, человеческие голоса. Но где находится выход?

Немного поколебавшись, вор потопал в ту сторону, откуда слышался разговор – как ночью рыба плывет на свет фонаря. Шел он не очень долго, а когда остановился, то был в полном недоумении – голоса доносились из-под земли! Мало того, Леха уловил даже запах дыма.

Что за чертовщина?!

Привести в порядок расстроенные мысли и чувства он не успел. Саюшкин сделал еще несколько шагов вперед – и земля под ним разверзлась, увлекая в гремящую, жаркую глубь.

Глава 31

Фигарь жил в так называемом спальном районе. Ни одно предприятие не коптило над ним небо (кроме котельной), а средоточием жизненных интересов местных жителей был так называемый Колхозный рынок, куда по выходным дням народ ходил как московский бомонд на премьеру балета в Большом театре – при полном параде, со всеми домочадцами и гостями плюс четвероногой домашней живностью, друзьями человека.