Меченые злом - [6]

Обомлевший Саюшкин увидел, что к "фольксвагену" заячьим скоком бежит парень с чемоданчиком в руках. На какое-то мгновение их взгляды встретились и Лехе показалось, что бык испугался больше, чем он. Парень открыл рот, намереваясь что-то сказать или крикнуть. Но тут пуля снесла ему полчерепа, и он упал прямо на Саюшкина, придавив вора своим массивным телом.

Стрельба затихла так же внезапно, как и началась. Завершающим аккордом этой кровавой вакханалии стал взрыв гранаты; по "фольксвагену" ударил град осколков – и наступила мертвая тишина.

Едва не задохнувшийся Леха наконец сбросил с себя неимоверно тяжелое тело мертвого парня и осмотрелся, не вставая с земли. Вокруг клумбы лежали убитые, а "девятку" заволокло черным дымом, сквозь который пробивались оранжевые языки пламени.

Сейчас рванет, подумал Саюшкин – огонь подбирался к бензобаку. И только теперь он почувствовал, как ожили его окостеневшие ноги, и кровь с бешеной скоростью хлынула по жилам, словно где-то внутри прорвалась плотина.

Бежать!!! Немедленно бежать! Куда угодно, лишь бы подальше от этого страшного места.

Уже подхватываясь на ноги, Леха краем глаза заметил чемоданчик, который мертвец так и не выпустил из рук. Воровской инстинкт сработал помимо воли. Разжав пальцы убитого, Саюшкин поднял кейс, оказавшийся очень тяжелым, и рванул, пригибаясь, к заветному пролому в заборе…

Опомнился он только на берегу пруда, примыкающему к парковой зоне. Забившись в кусты, Леха отдышался, опасливо прислушиваясь и всматриваясь в сгущающиеся сумерки. Но вокруг царила умиротворенная тишина, нарушаемая лишь порывами ветра, срывающего с деревьев уже начавшую желтеть листву.

Саюшкин понимал, что нужно убираться как можно скорее и подальше от места разборки, – вот-вот в парк должна была пожаловать милиция, которая немедля начнет прочесывать окрестности, – но бес любопытства так и шпынял под ребра, когда взгляд вора останавливался на своей ноше.

Интересно, что там внутри? Вдруг чемоданчик набит под завязку "зеленью"? Вес у него был весьма солидный. Неужто сбылась его детская мечта?! От этой мысли Лехе сразу стало до дрожи зябко, несмотря на пот, заливающий глаза.

Саюшкин вырос в семье, где лишняя копейка и не ночевала. Уже в двенадцать лет, когда Леха окончательно понял, что люди делятся не по национальностям и цвету кожи, а на бедных и богатых, и проникся пролетарской ненавистью к последним, ему начал сниться один и тот же сон – с небольшими вариациями.

Будто он идет по своей окраине и находит саквояж, набитый деньгами. Сначала это были советские рубли, а затем, после перестройки, и баксы. Иногда саквояж трансформировался в чемодан или просто пакет, но всегда купюры начинали расползаться, как муравьи, едва он открывал найденный баул. Саюшкин гонялся за ними по-собачьи, на четвереньках, хватал и запихивал за пазуху, однако деньги тут же превращались в труху, и сонный Леха просыпался в слезах и с томлением в груди.

Неужели сбылось!? Саюшкин помотал головой, словно пытаясь прогнать наваждение. Вот он сейчас проснется и… Леха зажмурился, а затем снова посмотрел на свою добычу. Нет, все верно, чемоданчик на месте. Закрытый. И если судить по весу, набитый под завязку.

Чем!? Деньги тоже очень тяжелые, если их много…

А может не нужно его открывать вообще и выбросить к чертям собачьим? Саюшкин в полной мере отдавал себе отчет в том, чем может закончиться этот нечаянный воровской порыв. С братвой шутки плохи. Зароют в землю по макушку – и все дела. Во всем этом происшествии его успокаивал лишь один, очень важный момент, – Леху никто не видел. А раз так, то поди докажи, что он замешан в похищении чемоданчика.

Не выдержав внутренней борьбы с самим собой, Саюшкин махнул рукой на все свои страхи и сомнения, и с трепетом открыл замки.

Увиденное сразило его наповал. Внутри чемоданчика, плотно прижавшись друг к другу, лежали пухлые прозрачные пакеты, наполненные белым порошком. Много пакетов. Еще не попробовав на зуб, что это такое, Саюшкин уже знал, как оно называется.

Разорвав один из пакетов, он слизнул языком несколько мелких крупинок – и почувствовал приступ совершенно дикой, неуправляемой эйфории. Героин!!! Да, да, да!!!

Героин чистейший, высшего качества. И безумно дорогой. Уж Леха точно знал, что за продукт ему попался.

В конце девяностых, когда его воровской промысел начал приносить большие прибыли, Саюшкин какое-то время баловался наркотиками, предпочитая всем остальным героин.

Наверное, из-за фанфаронства – кто-то из приятелей сказал, что американские знаменитости, все эти мультимиллионеры и кинозвезды, потребляют именно этот наркотик.

Позже он узнал, что его обманули – в Америке на "почетном" месте стоял кокаин.

Возможно, и в тот раз ему навешали лапшу на уши. Но вору-наркоману уже было все равно.

К счастью, Леха сумел вовремя остановиться. Он до сих пор не знает, что на него так подействовало. Может, причиной его решения стала смерть приятеля от чересчур большой дозы какой-то самопальной гадости, а возможно научно-популярная кинолента о наркоманах, похожая на фильм ужасов.

С большими трудами, собрав всю свою волю в кулак и подлечившись в клинике, он вернулся от заграничного кайфа к своему, чисто русскому – хорошей водке. Иначе его просто не поняли бы "коллеги", знакомые воры, относившиеся к наркотикам с большим неодобрением. И вовсе не по моральным соображениям.