Меченые злом - [109]

– Леха!? – Бывший мент машинально вытер изгвазданные руки. – Ты что тут делаешь?

– Пришел… тебя навестить, – быстро нашелся ошарашенный вор.

– А как ты узнал, что я здесь? – еще больше удивился Фигарь.

– Сорока на хвосте весточку принесла. Ха-ха… – Саюшкин немного расслабился и выдавил из себя жалкий смешок. – Шучу. Я навещал знакомых, – быстро придумал он другую, более правдоподобную версию. – Проживают тут… неподалеку. А ты как очутился в этой стороне? – быстро спросил он, чтобы перехватить инициативу.

– Работаю. На шабашке. Делаем ремонт квартир – покраска, побелка, наклейка обоев…

– Даже так? – Удивление Лехи было совершенно искренним; чего он не ждал от бывшего мента, так это трудовых подвигов.

– На подсобных работах, – объяснил Фигарь. – Не тяжело, а платят вполне прилично.

– С чем тебя и поздравляю.

– Не зайдешь ко мне? Я заканчиваю примерно через два-три часа. А после пойдем в "Черную кошку". У меня получка. Хозяин квартиры должен сегодня произвести с бригадой полный расчет.

– Куда это – "ко мне"?

– В подвал дома. Там у нас находится кладовая материалов и инструментов. А тем временем и дождь закончится.

Леха машинально посмотрел на небо. На город наползала брюхатая сизая туча, и первые капли дождя уже испещрили темными пятнышками пыльный асфальт тротуара.

Мысль ударила как молния. А что если вместо чердака, скрыться в подвале? Главное, постараться проскользнуть туда как можно незаметней. После можно будет подняться и на чердак. Возможно, придется довериться Фигарю. Правда, для этого нужно сплести ему какую-нибудь небылицу… но это не проблема.

– Идет, – бодро сказал Саюшкин. – Поторопимся, иначе вымокнем до нитки.

Они припустили к нужному подъезду едва не бегом. Дождь уже не капал, а лил; вдалеке гремел гром. Вскоре Леха, спустившись в подвал по выщербленным ступенькам, очутился в небольшой каморке, где Фигарь усадил его на деревянный ящик, выполняющий роль стула.

– Ты тут покантуйся, а я сейчас… – сказал Фигарь и, прихватив деревянные планки, направился к выходу.

Но выйти он не успел – на пороге появилась дородная тетка с румянцем на всю щеку и черными, как ночь, глазами.

– А это кто? – спросила она звучным голосом, подозрительно уставившись на Саюшкина.

– Мой кореш, – несколько стушевавшись, ответил Фигарь. – Пусть посидит под крышей, пока дождь закончится.

– Ходют тут всякие, ходют… – недовольно пробурчала тетка, с виду казачка. – А потом калоши пропадают.

– Ты чего бухтишь, Ксюша? – послышался мужской голос из-за ее спины. – Поторапливайся. Недосуг нам турусы на колесах разводить. Бери белила и дуй на балкон.

Там дверь недокрашена.

– Уже бегу… – Тетка снова посмотрела на Леху, – как рублем одарила – но промолчала; взяв необходимое, она вышла вслед за Фигарем.

Вор остался один; мужчина, который давал указания Ксюше, – наверное, бригадир – так и не зашел в каморку. Осмотревшись и заметив запыленное подвальное окно, Саюшкин подставил к нему складную алюминиевую лесенку, протер стекло ветошью и выглянул наружу.

Дождь закончился так же внезапно, как и начался. Тучи уползли к горизонту, и над городом снова засветился чисто отмытый солнечный диск. Холодея, Леха заметил среди прохожих нескольких парней вполне конкретной наружности. Они никуда не торопились, а бродили туда-сюда, внимательно присматриваясь к мужчинам.

Это было плохо. Очень плохо. Похоже, Марлик не успокоится, пока его люди не осмотрят все самые темные углы и закоулки микрорайона и не перетрясут каждый дом – от подвала до чердака.

Нужно уходить! Немедленно! Иначе будет поздно. Еще час-другой, и сюда сбегутся не только все бандиты Вениамина, но и сотрудники милиции – Леха был почти уверен, что из-за смерти Верки на него уже объявлен розыск, и смуглый сукин сын подключит к облаве и тех ментов, что стоят у него на довольствии.

Решение пришло как озарение свыше. Мысли осветлились до полной прозрачности, сердце сильно трепыхнулось и забилось гулко и учащенно; Саюшкин как будто освободился от внутренних оков и поднялся над самим собой…

Рабочую одежду долго искать не пришлось – она висела в углу, на гвозде. Быстро натянув на себя вымаранные в побелке хлопчатобумажные штаны и куртку, он схватил наполненный до половины мешок с алебастром и начал закапывать в белую муку пакеты с героином.

"Будь проклят тот день, когда я нашел эту пакость"! – злобно подумал Леха. Теперь из-за наркотиков вся его более-менее налаженная жизнь пошла кувырком.

Он понимал, что любой мужчина с рюкзаком или сумкой в руках немедленно привлечет внимание быков Вениамина. Поэтому выбор вариантов у Саюшкина был весьма ограниченный: или бросить товар и попытаться улизнуть налегке под видом работяги, или покорно ждать в этом подвале (а возможно на чердаке) неизбежного конца.

Вор выбрал первый вариант. Он тоже был не ахти, но ничего другого Леха придумать не мог.

Выгрузив героин, Саюшкин наполнил рюкзак всякой всячиной – что под руку попалось.

Припорошив рюкзак пылью, он бросил его в угол, за пустые бочки. Даже если люди Марлика и доберутся до этой кладовки, пусть посушат себе мозги, чтобы сообразить, куда девалась наркота.