Меченосец - [56]

— И что ты?

— У меня получилось связаться, пока действовал код. Минут за пятнадцать до его отмены я нашел их волну, и они меня опознали. Быстренько записал координаты и с этой бумажкой, счастливый, побежал на катер к сеньору. Он как раз ужинал.

— И что сеньор?

— А ничего. Он лишь взглянул на эту бумажку и сказал — живи. И продолжил кушать галхуру.

— Что это за развалины? — спросил Рик, указывая на стены, сложенные из «рыбацких кирпичей», которые изготовлялись из ила и водорослей.

— Это бывшая хижина одного эльмейро.

— А что с ним стало?

— Уехал на Тамеокан.

— Хорошо тут, — заметил Рик, прерывая бесконечный рассказ Промиса о доброте сеньора Ромеро. — Людей мало, простора много. Только пресной воды, наверное, нет.

— Почему нет? Вон там лагуна. — Промис махнул рукой куда-то в сторону.

— А эти кусты там, на горизонте, это что? — спросил Рик, указывая на скопление пышной зелени.

— Это заброшенный сад, он остался после того, как уехала семья Гринвена.

— А где их дом?

— Дом разрушился.

— Разрушился? — удивился Рик. Судя по основательности сада, таким же основательным должен был быть и сам дом, но никаких стен не осталось.

— Дом был сложен из ракушечных панелей. Знаешь такие, со вспененным клеем?

— Знаю.

— Ну и вот. Как только стены облили десператором, клей сошел, и от дома ничего не осталось — только куча ракушек и кораллового песка.

— А они живы? Я бывших хозяев имею в виду.

— Живы, конечно. Сеньор Ромеро дал им большую лодку, чтобы доплыть до Тамеокана. Там они пересели на балкер и добрались до материка.

— Откуда тебе известны такие подробности?

— Мне Гринвен звонил. Говорил, что скучает.

Он прошли еще немного по тропе, проложенной в старых, намытых волнами дюнах. Больших деревьев на острове не было, но повсеместно попадались разросшиеся кусты миокадии с их огромными соцветиями, над которыми вились насекомые. Медовый запах от этих цветов разносился по острову на сотни метров, казалось, что кустарник здесь повсюду, но впереди, в километре или чуть более, над берегом вздымались старые мангровые заросли. Когда ветер дул с той стороны, до Рика долетали звуки настоящего тропического леса, с криками птиц и мелких обезьян.

Это напоминало ему Лайсон.

— А это что за развалины? — спросил Рик, когда они проходили мимо очередных руин.

— Здесь была деревня рыбаков.

— Их тоже Ромеро выгнал?

— А ты как догадался? — искренне удивился Промис.

— Ну я же не мальчик, всякого повидал…

— Не мальчик, — согласился Промис, и они пошли дальше. Промис молчал, а Рик вспоминал, как лайсонские «Коммандос бригадос» очищали свои владения от населения.

Там никто никого не предупреждал, не извещал, не выгонял из дому, ведь каждый ушедший мог рассказать военным, где прячутся «коммандос». Поэтому «лишние» деревни навсегда замолкали, а их территорию быстро завоевывали джунгли.

Джунгли боялись только мачете, а мачете в безлюдных местах молчало.

Так, пройдя через половину острова, Рик увидел несколько разоренных деревень и отдельных домов. Ромеро не нужны были свидетели, но он поступал достаточно гуманно, бесследно исчезали только элмейро, привыкшие считать себя хозяевами островов.

Гериндо же оказывались понятливее и даже получали от Ромеро некоторую компенсацию. Наверное, немного, но до соседних островов добраться удавалось. И даже на катере, с какими-то пожитками.

Ангар, на который махнул рукой Промис, показался Рику большой вытянутой дюной, поросшей кустами миокадии. Лишь пройдя вдоль всей его длины, он обнаружил целый каньон, прорытый в песке от входа в ангар к взлетно-посадочной полосе.

Дно каньона было забетонировано и со временем из-за коралловой пыли приобрело бело-розовый оттенок.

— Вот мы и на месте! — воскликнул Промис и счастливо засмеялся. Видимо, ангар был для него чем-то вроде автономной территории в островной империи сеньора.

— Наверное, хозяин не любит здесь бывать? — спросил Рик, когда они подошли к огромному воротному проему, закрытому стальными шторами.

— Почему ты так думаешь?

— Я просто спросил.

— Да, не любит, — подтвердил Промис и, нажав на скрытую в складках гофрированного железа кнопку, открыл небольшую служебную дверь.

Войдя через нее следом за Промисом, Рик сразу опознал знакомое эхо ангаров, сплетение арочных потолков, тусклый блеск самолетных плоскостей, а также почувствовал запах «макао» — самого лучшего авиационного топлива.

В Лайсоне он всегда включал в счет за услуги именно «макао», хотя с успехом обходился «джакоте», который стоил едва ли не вдвое дешевле. «Трайдент» на нем покашливал и двигатель приходилось крутить на больших оборотах, зато деньги на этом фокусе Рик экономил немалые.

Промис щелкнул выключателем, под потолком стали загораться газоразрядные светильники. Они наполнили ангар голубоватым светом и треском старых трансформаторов.

Рик сразу узнал «трайдент», стоявший носом к воротам. Дальше за ним стоял еще один, но Рика привлек именно первый, со странным горбом позади кабины, прикрытым большим куском антистатического покрывала.

— Что там, под накидкой? — спросил он.

— Это Анатоль мастерил, говорил, что сделает «трайдент» круче «трапеции», но не успел…