Меченосец - [16]

Отколупнув несколько больших кусков клея, он положил его в рот и стал тщательно пережевывать — перед использованием клей следовало хорошо перемешать.

Услышав стук старых банок, из кухонного угла выглянул Морвуд, но, узнав банку с клеем, ушел.

Осторожно, отмеряя шаг за шагом, Рик направился в душевую, чтобы взять пару бумажных полотенец, из который он придумал делать заплатки.

Но вот все готово, и Рик стал заклеивать раны на груди и животе, которых набралось сорок восемь штук. О том, как вытаскивать из них пули, он пока не думал.

Пальмовый клей здорово жегся, однако Рика это лишь порадовало — если жжется, значит, лечит, в этом он ничуть не сомневался.

Клочков бумажного полотенца не хватило, пришлось снова идти в душевую, однако, взяв из пачки очередное полотенце, Рик почувствовал на спине легкий зуд и оглянулся на зеркало.

Оглянулся и застыл в этом положении, увидев еще два ряда пробоин, расположенные примерно так же, как и те, что были спереди.

— О нет!.. Нет!.. — закричал Рик, догадавшись, что видит выходные отверстия.

Так вот почему он так неплохо себя чувствует — пули прошли насквозь, не задержавшись в теле!

Рик задышал чаще, перед его глазами снова стали расходиться круги. Быть может, он испугался слишком поздно, но это было немалое потрясение. А самое главное — как залепить пробоины на спине?

Наконец, немного успокоившись, Рик сообразил, что, если намазать пальмовым клеем целое бумажное полотенце, то оно закроет всю спину. Придя к такому выводу, он тотчас принялся за работу — принес с кухни оставшийся клей и стал торопливо его пережевывать, затем разгреб на полу мусор, расстелил бумажное полотенце и, выложив на него клей, размазал руками.

На все ушло пять минут, после чего Рик сел на пол спиной к полотенцу, несколько раз оглянулся, выверяя прицел, а затем лег на пластырь и поерзал, чтобы плотнее село.

Вскоре появилось знакомое жжение, и Рик поднялся.

«Жжет, значит, лечит», — напомнил он себе и допил остывший кофе, к которому теперь примешивался вкус крысиной норы.

«Это из-за клея», — догадался Рик и пошел к ящику выбирать другие шорты, майку и бейсболку.

19

Полностью экипированный, он вышел на крыльцо, навесил на дверь замок и огляделся. На скамейке у пальмы, как и вчера, сидели трое мужчин, но это были уже другие.

— Ну что, управился? Можно следующему? — спросил один из них, обращаясь к Рику.

— Успокойся, Педро, это совсем не тот. Он просто живет рядом, — сказал ему другой.

— По-нят-но…

Было видно, что Педро разочарован. Он смерил Рика презрительным взглядом и сказал:

— А чего на тебе майка розовая? Ты что, гомик?

— А вот это ты видел? — вопросом на вопрос ответил Рик и, задрав майку, показал заклеенные бумажками дорожки ранений.

— Чего это? — опешил Педро.

— Это сорок восемь сквозных ранений, а на спине, между прочим, выходные отверстия… Вот…

Рик повернулся и показал большой пластырь во всю спину. Потом одернул майку и с видом победителя посмотрел на троицу.

— И… ты все еще живой? — спросил один из мужчин.

— Живой. Как говорят в таких случаях — жизненно важные органы не задеты.

— Да-а, — протянул Педро и покачал головой. — Вчера ей только по пять песо платили, а сегодня она уже все семь требует. Скажите, ну разве это правильно?

С этим вопросом он обратился к Рику, зауважав его после неожиданной демонстрации.

— Вы должны ее понять, камрады, рыбные фабрики у нас не каждый день на рейд становятся, вот цены и поднимаются. К тому же женщина она видная, не то что другие.

— Ну, это конечно, — согласился Педро, и остальные тоже закивали.

— Бывайте, камрады, пойду я… — сказал Рик. Он еще раз одернул розовую майку с надписью «Духи „Фея“ — мечта вашей девушки» и пошел вдоль забора, думая о том, как объяснить сеньору Кавендишу свое опоздание.

«Можно сказать: хозяин, в меня стреляли, но все обошлось. Или лучше: я пришел, сеньор Кавендиш, но это было нелегко. А он спросит — а что случилось? А я ему…»

Когда улочка из нескольких капироче осталась позади, Рик вышел на мощенную булыжникам дорогу, по которой можно было прийти в самый центр города. По обеим сторонам улицы стояли небольшие домики — совсем крохотные, однако это было надежное жилье, построенное самими хозяевами, притом на выданном властями участке. У каждого домика имелся небольшой дворик и цветущий палисадник, и когда Рику приходилось ходить в город, он выбирал именно эту улицу, чтобы вдыхать ароматы готовящейся еды, слушать голоса людей во дворах и музыку, доносившуюся из ТВ-боксов. И всякий раз это было как путешествие в свою несбывшуюся мечту, которой Рик так и не достиг, заплутав где-то среди озер сахеллы.

— Привет, Рик! — поздоровался с ним какой-то человек, похожий на старика Марсалеса — та же задубелая от моря и солнца кожа, те же спутанные седые волосы.

— Здравствуй, камрад…

— На работу идешь? — спросил старик и поправил на плече моток просмоленной веревки.

— Да вот — опаздываю уже.

— Ну ты молодец — человека спас!

— Человека спас? — переспросил Рик, останавливаясь.

— Ну да.

— А когда?

— Вчера, наверное. Сам-то я не видел, но мне утром Дик-Самобег рассказал, а ему вроде Марсалес…

— А что за человек это был, которого спас?