Меч в ножнах - [9]

А теперь старик возвращается к островной торговле. Тут много денег, их нужно только подобрать. Но я вас задерживаю, ребята, еда ждёт. Входите, входите и скажите Чунг Вею, что если не обслужит вас как следует, я сам им займусь!

Толчок руки и лягушечий голос стюарда привели их к длинному столу и ряду стульев, надёжно привинченных к полу. Во главе стола сидел Ван Блеекер, рядом с ним — незнакомец в рубашке с расстёгнутым воротом и широких тропических брюках.

— Доброе утро, господа, надеюсь, вы хорошо отдохнули. Наш корабль не пассажирский, поэтому вы должны простить некоторые неудобства…

Кейн рассмеялся.

— Бьюсь об заклад, такой кофе не на каждом пассажирском корабле подают.

Ван Блеекер расслабился и стал чуть менее официальным.

— Вы узнали кофе?

— Только не название сорта. Но я давно ничего подобного не пробовал.

— Да, такой не часто встретишь. Очень старый сорт, но в Ост-Индии он хорошо известен. Однако я забыл о приличиях. Прошу простить мою невежливость, я вас ещё не познакомил. Это мой добрый друг йонхеер Лоренс Ван Норрис из Роттердама. А это, Ван Норрис, мистер Лоренс Кейн и мистер Сэм Марусаки из Соединённых Штатов…

Но Кейн удивлённо смотрел на высокого худого молодого человека, вежливо поднявшегося им навстречу. Американец тщетно пытался найти в этом лице, серьёзном, худом и похожем на маску, хоть какое-то сходство с фотоснимком, который он берёг много лет. Только глаза, сине-серые и очень живые, и жёсткие светлые волосы оставались прежними.

— Вы же мертвы! — выпалил Кейн.

Человек из Роттердама улыбнулся, и глубокие морщины вокруг его рта чуть смягчились от улыбки.

— Вы тоже, мой дорогой друг!

— Но мне сказали… После того как вы перестали писать, я попытался найти вас через «Красный Крест»… — настаивал американец. — Писал два года подряд, и все письма вернулись ко мне.

— Точно так же, как два письма, которые я послал вам весной 45-го, когда мне позволено было воскреснуть.

— Весной 45-го. Мы тогда участвовали в операции «Линкольн», очень секретной операции. Боже, Лоренс, что с вами случилось?

— Не понимаю, — Ван Блеекер переводил взгляд с одного на другого. — Неужели вы давние друзья?

— Друзья, которые ни разу не видели друг друга, — объяснил Лоренс Ван Норрис. — Наша дружба возникла по переписке, но не стала от этого слабее. Мы переписывались регулярно в течение нескольких лет до войны и были ревностными корреспондентами до того, как я присоединился к подполью. А после для всех было гораздо лучше поверить, что Лоренс Ван Норрис мёртв. И как сейчас выясняется, я действительно для всех стал мёртвым. Какая странная игра случая, что мы оба оказались на борту «Самбы». Старый Клаас сказал бы, что так было написано при нашем рождении…

— Клаас… этот полумалец, слуга вашего деда… — вспомнил Кейн. — Он и сейчас с вами?

Ван Норрис слегка развёл руки.

— Клаас, подобно многим иным достойным, умер.

Все прочие вопросы замерли на языке Кейна. Но Лоренс снова улыбнулся.

— Садитесь, — пригласил он, — и я вам передам эти замечательные фрукты. У нас впереди много дней пути, успеем ещё заняться древней историей. Но вначале… расскажите, что привело вас на «Самбу» — к моему величайшему удовольствию.

— Поиски человека, — Кейн коротко пересказал историю Сэйфилда. А теперь что вы здесь делаете?

— Ничего такого романтического. Стараюсь оживить дом Норрисов. Триста лет мы покупали драгоценности на этих островах и продавали их по всему миру. И теперь я пытаюсь собрать разбросанные куски того, что некогда было процветающим бизнесом. Я последний в роду Норрисов и потому должен быть одновременно покупателем, художником и ювелиром. Но именно с этого мои предки начинали наш дом, и я могу сделать это заново!

— Последний из Норрисов… Но у вас был брат Пит…

Пит служил лётчиком. Он воевал под Арнхемом[9]. И не вернулся. Теперь я должен доказать, что во мне течёт истинная кровь деда. И вот я явился в Ост-Индию, чтобы накупить камней и украшений и начать дело заново. Может, через год-два вы снова увидите нашу марку на Кольце или ожерелье — если мне повезёт.

— Покупка драгоценностей! — повторил Сэм, разглядывая молодого голландца круглыми от удивления глазами, словно тот заявил, что покупает драконов.

— Именно. Жемчуг, чёрный коралл, менее ценные камни. То, что упустили грабители за годы войны. У меня здесь множество замыслов и рисунков, Лоренс концом тонкого пальца художника коснулся своего лба, — но мне требуется сырьё, чтобы оживить его. Кое-кто из старых агентов моего деда ещё участвует в торговле, и некоторые из них в долгу перед домом Норрисов… и я попытаюсь получить этот долг. Поверьте, очень интересное и захватывающее занятие.

— Минхеер капитан!

В дверь вбежал второй помощник «Самбы», евроазиатского происхождения, и едва не столкнулся с китайцем-стюардом.

— Люк, капитан…

— Что там с люком? — Ван Блеекер уже встал и направлялся к выходу.

— Он заколдован, капитан!

— Что? Что за глупость, Фельдер?

— Это правда, сэр. Идёмте и сами увидите!

Не только капитан, но и все пассажиры пересекли палубу и спустились к большому люку посредине корабля. Вокруг него молча замерла толпа туземных матросов. Они ошарашено смотрели на то, что сначала показалось Кейну просто поленом, каким-то образом прикреплённым к брезенту, которым был накрыт люк.