Меч в камне (дополнительные главы) - [14]

-- Ха! -- вскричал Галапас, останавливаясь у одной из камер. -- Так надумал ты вернуть мне мой патентованный непробиваемый шлем или же изготовить новый?

-- Ничего он не твой, -- отвечал слабый голос. -- Я его изобрел, я запатентовал, так что иди, заливай кому-нибудь другому, скотина.

-- Назавтра без обеда, -- сказал жестокий Галапас и подошел к следующей камере.

-- Ну, так как же насчет кампании в прессе? -- спросил великан. -- Собираешься ты, наконец, написать, что Царица Савская совершила на меня неспровоцированное нападение, а я в порядке самообороны захватил ее земли?

-- Нет, не собираюсь, -- ответил томящийся в камере журналист.

-- Утром отведаешь резиновых палок, -- сказал Галапас.

-- Куда ты подевал мой эластичный корсет? -- загрохотал великан у третьей камеры.

-- Не скажу, -- ответила камера.

-- Не скажешь, -- объявил Галапас, -- пятки подпалю.

-- Пали сколько влезет.

-- Э-э, ну брось, слушай, -- взмолился великан. -- Не могу я без корсета, у меня живот отвисает. Ну, скажи, а я тебя за это в генералы произведу, -- меховую шапку наденешь, в Польшу поедешь охотиться. Или хочешь, ручного льва тебе подарю, или бороду, как на театре, и полетишь ты с Армадой в Америку. А хочешь, -- женись на любой из моих дочерей.

-- По-моему, все твои предложения дурно пахнут, -- ответила камера. -- Ты бы лучше предал меня открытому суду за подрывную пропаганду.

-- Ты просто-напросто подлый, мерзкий ворюга, -- сказал великан и отошел к следующей камере.

-- Ну а ты, -- сказал, обращаясь к ней, Галапас, -- что ты скажешь насчет выкупа, грязная английская свинья?

-- Я не свинья, -- ответила камера, -- и не грязная. Во всяком случае, не был грязным, пока не свалился в твою подлую западню. Теперь у меня, конечно, вся спина в сосновых иголках. Что ты сделал с моей зубной щеткой, великан, и куда подевал мою ищейную суку, что?

-- Думать мне больше не о чем, как о твоих щетках и суках, -- взревел Галапас. -- Я тебя о выкупе спрашиваю, идиот, или ты до того закоснел в британской тупости, что совсем уже ничего не понимаешь?

-- Я желаю почистить зубы, -- упрямо ответил Король Пеллинор. -- А то у меня в них возникает какое-то странное чувство, если ты понимаешь, что я имею в виду, и мне от него становится не по себе.

-- Uomo bestiale, -- вскричал великан. -- А иных чувств, поизящнее, нет у тебя?

-- Нет, -- сказал Король Пеллинор, -- по-моему, нет. Я хочу почистить зубы, и потом у меня ноги сводит от того, что я все время сижу на этих нарах, или как они у тебя называются.

-- От пьянства ты что-ли отупел до полного невероятия? -взвился владелец замка. -- Что ты сделал со своей душой, лавочник? Ты способен думать о чем-нибудь, кроме зубов?

-- Я много о чем думаю, старичок, -- ответил Король Пеллинор. -- Я вот думаю, например, как приятно было бы съесть яичко всмятку, что?

-- Так не получишь же ты никаких яичек и будешь сидеть здесь, пока не заплатишь выкупа. Как я по-твоему буду вести мой бизнес, если мне выкупов не станут платить? Что будет с моими концентрационными лагерями, с похоронными венками по тысяче долларов штука? Думаешь, мне все это даром дается? Да одному только Королю Гуитно Гаранхиру мне пришлось отослать венок в виде Валлийской Арфы в сорок футов длиной, сделанной из одних орхидей. А надпись на нем была такая: "Сладкоголосые Ангелы Провожают Тебя В Обитель Твоего Покоя".

-- А что, очень хороший венок, -- одобрительно сказал Король Пеллинор. -- Но нельзя ли мне все же получить назад мою зубную щетку, что? Нет, право же, черт подери, не столь уж многого я и прошу, в сравненьи с таким венком. Или все-таки многого?

-- Недоумок! -- рявкнул великан и отошел к следующей камере.

-- Мы должны спасти его, -- зашептал Варт. -- Это же бедный старый Король Пеллинор, он, наверное, гнал Искомого Зверя и свалился в одну из ловушек, о которых ты мне говорил.

-- Вот и пусть посидит, -- сказал Мерлин. -- Если человек настолько глуп, что не может держаться подальше от лап великана, то о нем и печалиться нечего.

-- Может быть, он о чем-то задумался, -- прошептал Варт.

-- А не надо было задумываться, -- прошипел волшебник. -Великаны, вроде этого, в конечном итоге совершенно безвредны, -- прояви к такому немного участия, верни ему, скажем, корсет, и он сидит себе тихо, никого не трогает. Это любому известно. А раз уж он впутался в неприятности с Галапасом, пусть сам и выпутывается. Пускай выкуп платит.

-- Я точно знаю, -- сказал Варт, -- что у него нет ни гроша. Он даже перину себе не может купить.

-- Тогда вел бы себя повежливее, -- неуверенно огрызнулся Мерлин.

-- Так он же старается, -- сказал Варт, -- он просто мало чего понимает. Ох, ну пожалуйста, Король Пеллинор -- мой друг, не могу я видеть, как он сидит в этой страшной камере, и никто ему не желает помочь.

-- Да что мы сделать-то можем? -- сердито воскликнул Мерлин. -- Камеры же заперты накрепко.

Сделать они и впрямь ничего не могли, но кричать так громко волшебнику все же не стоило, потому что крик этот навлек на них беду. Забыв о том, что самое правильное для невидимки -это помалкивать, Мерлин своими несдержанными речами сообщил их экспедиции опасный характер.