Меч Света - [31]

— И всё таки, расскажи, что не так с Вавилоном? У вас был такой вид, будто вы рассказали мне лишь самую малую часть правды.

— Просто пойми, Вавилон — мир достаточно своеобразный. Так как он закрыт, о нем больше слухов и суеверий, чем правды.

— Обожаю слухи и суеверия. Никто не заставляет меня в них верить. Тем более мне то уж есть на что опираться, чтобы понять, что просто вымысел, а что нет. Интересно всё же, почему на меня начнут косо смотреть, если я вдруг снова брякну, что я из Вавилона.

— Ладно. Слушай. Мир Вавилона был достаточно своеобразен. В нём все его вероятности существуют параллельно и в былые времена между ними границ как таковых не было. Представь, что ты можешь утром поздороваться с соседом, а он тебя знать не знает, ведь в его текущей реальности тебя вообще не было. Представил? Дальше больше. Некоторые ушлые ребята начали кроить реальность, чтобы менять историю под себя. Что началось, можешь себе представить. Да ты думаю и сам знаешь, если столь древняя история у вас не забыта. Чтобы прекратить весь этот бардак, основатель Вавилона сделал так, чтобы какие бы катаклизмы не случались в мире, Вавилон бы оставался неизменным. Богатства города росли, народ множился, развивались ремёсла. В городе жило много мудрых и знающих магов. Слава Вавилона благодаря повелителям порталов разлетелась по множеству миров. Вавилон и его побратим Авалон стали очень важными межпространственными портами. Между ними росла торговля. И всё было хорошо, пока не началась Великая Межмировая Война. Таких никогда не было до, и никогда, надеюсь, не будет после. Все миры воевали между собой. Союзы образовывались и расторгались, громадные армии опустошали один мир за другим. Сотни реальностей было разрушено до основания. Именно в такой ситуации вдруг все вспомнили про пророчество, о котором я уже говорил. Повелители порталов оборвали все связи с Вавилоном, чтобы ни одна армия не смогла проникнуть в мир. Теперь никто не мог найти этот мир, пока кто-то из его жителей не откроет новый портал. Так что кроме самих вавилонцев, никто не знает дорогу в ваш мир. Вообще, про вавилонцев ходит много страшных легенд. Дело в том, что чтобы открыть портал из закрытого мира, нужно принести в жертву множество невинных жизней.

— Так вот чего Ворон позеленел, когда я брякнул про Вавилон!

— Наверно. Хотя, кто его знает. Только честно, чтобы покинуть свой мир, сколько крови невинных младенцев тебе пришлось пролить?

— Нет, я не проливал ничью кровь. Эни, не подумай… Просто в моём мире творилась много всякого. Младенцев убивали в том числе. Были ацтеки, которые приносили каждый день кровавые жертвы своим богам. Думаю жрецы это делали специально, чтобы открыть проход и порвать ткань мира. Мне правда не известно, вышло ли у них что-то, но все ацтеки то ли испарились, то ли были перебиты испанскими конкистадорами. И было две общемировых войны, в которых прилично досталось и моему народу. Так что ткань Вавилона тоньше, чем можно предположить на первый взгляд.

— В том месте, откуда ты вышел, убили много людей?

— Мне не известно точное количество. Как раз в том лесу, из которого я открыл портал, во Вторую Мировую казнили не меньше нескольких тысяч человек, хотя кто-то ведёт счёт даже на миллион.

Энорус присвистнул.

— Ничего се у вас там веселуха!

— Ага, весёлый мирец. Всё же я рад, что оттуда ушёл.

— И куда, тебя вынесло в этом мире?

— В Агандаре.

Энорус споткнулся чуть не упал на ровном месте.

— Шутишь?

— Нет.

— Именно в тех самых Проклятых Руинах?

— В тех самых.

Молот на некоторое время задумывался.

— У меня к тебе просьба. Огромная просьба. Больше никому об этом не рассказывать. Даже Заху с Вороном. Или точнее, особенно Заху с Вороном. Про Вавилон и так слишком много страшных легенд. Совершенно не обязательно, чтобы придумывали ещё одну.

— Понял. Я постараюсь.

Мы шли практически молча, лишь иногда обсуждая окружающие пейзажи. Когда стемнело, мы сделали привал под холмом у небольшого ручья. Пока Молот готовил походный шатёр для ночлега, я занялся собиранием дров. Фрай сложил часть принесенного мной хвороста, и пристально на неё посмотрел. Затем он сложил вместе кончики пальцев, сделал, резкий взмах — и костёр разгорелся ярким пламенем. Я будто завороженный следил за его действиями.

— Круто!

— Только не говори, что ты ещё ни разу разжигал костёр!

— Разжигал. Только не при помощи магии. Моя первая и последняя попытка стоила жизни множеству деревьев и одному моему другу.

— Как же ты это делал без магии?

— Силой Трения!

Молот посмотрел на меня с громадным недоверием.

— Покажи.

Уже почти привычным движением я достал нож и стал мелко измельчать опилки. Затем разровнял одно из поленьев. Одну сторону обстругал так, чтобы оно не котилось, вторую зашкреб так, пока она не стала идеально ровной. Затем достал свою волшебную Огненную Палочку. Один из её концов был всё столь же чёрным. В первый раз мне пришлось с ней возиться почти целый день. Теперь же в ней наверно была уже скрыта какая-то магия. До первой искры мне понадобилось вращать её только минуту, хотя я и делал это только второй раз в жизни. Я всё наращивал и наращивал темп, пока не заполыхали опилки. Я задмухнул дымящийся кончик Огненной Палочки. В полене осталась выемка практически в ноготь глубиной. Измельчённые опилки быстро прогорали. Я подставил под огоньки пару маленьких веточек, которые тут же загорелись. Энорус всё это время следил за мной примерно с тем же видом, что и я следил за ним перед этим, когда он зажигал огонь щелчком пальцев. Полюбовавшись своим маленьким костерком, я подкинул горящие ветки к разведённому ранее Молотом.