Меч Сатаны над вселенной - [4]

Но вместо этого, он показал, во всяком случае, именно так гласили официальные документы, свой главный недостаток, как это ни странно не выявленный при столь тщательном отборе, – психическую неуравновешенность. Поддавшись порыву гнева, он застрелил из бластера своего наставника Калькутту. По версии следствия за то, что генерал излишне строго придирался к нему, а один раз публично унизил. Как следствие, вместо блестящего будущего его ждала смертная казнь. Однако, кое-какие обстоятельства привели к замене стандартного, в таких случаях выброса преступника на плазменную поверхность звезды, тюремным сроком. В каторжном заключении его подвергли психозондированию, приглушив многие выдающиеся способности, в том числе паранормального плана. Ведь он мог воспользоваться ими, что бы сбежать с каторги. Возможно, он так бы и сгинул в урановых рудниках, но ему повезло – согласно закону, все судимые в первый раз могли вместо каторги отбывать наказание в штрафных войсках. Ну, а поскольку штрафники гибли как мухи, это мало отличалось от смертной казни.

В первом же бою из полутора тысячного полка смертников уцелели лишь двести сорок солдат. Петр не раз глядел в лицо злой старухе с косой, ощущая её ледяное дыхание, но сумел выжить, и даже за воинские подвиги был переведен из штрафников в гвардию, а затем получил звание капитана. Ему еще нет и тридцати лет, и неужели его жизнь должна столь бесславно закончиться. Так пусть тогда он погибнет под грохот взрыва в аннигиляционной вспышке. Петр попытался сжать челюсти, ничего не получилось, скула, и все тело были парализованы. А значит, плен и пытки стали неизбежными.

Похожие на кленовые листья даги обступили его, между ними снуют знакомые силуэты людей. Но Петр уже насмотрелся на их зверства и понимал, что иные гуманоиды могут быть хуже иногалактических монстров. Он окутан подобием силового поля, которое двигает его по поверхности, затем его тело медленно подплывает к сканерам. С помощью сверхмощного гравиорентгена офицера просвечивают до молекулы, затем удаляют изо рта аннигиляционную «бомбу». Звучит издевательский смех.

– Трусливый русский, у тебя даже не хватило мужества покончить с собой. Теперь ты наш.

Говоривший это был, судя по погонам, полковником конфедерации. Бесцеремонным движением он ткнул кулаком Петра в нос. Голову откинуло от удара, потекла кровь. Ураганный почувствовал солоноватый привкус на губах.

– Это только начало, скоро тебе придется испить полную чашу боли.

Полковник не шутил и, хотя существовал способ с помощью нейросканера и томографии списать из мозга все мысли, злобные янки не откажут себе в удовольствии помучить пленного.

Крупный африканец затянулся внушительной сигарой и с размаха приложил ее к загорелому лбу Петра. Российский капитан даже не вздрогнул. Из кокарды фуражки вылетел гравиолазерный луч, он причинял жуткую боль. Ураганов сдержал стон, хотя кожа дымилась, от напряжения капал пот. Чернокожий гигант в погонах майора испустил ядовитый смешок:

– У русских толстая шкура!

Петр презрительно плюнул в омерзительную черную рожу. Черномазый взревел, врезал Ураганову по виску. Хотел продолжить, но два представителя цивилизации Даго повисли на озверевшей горилле. Тот попытался их сбросить, но внешне бархатные кленовые листья вцепились крепко, прилипнув своими присосками. Голоса иномирян напоминали крысиный писк, а ударения ставились, словно слова произносила ускоренная магнитофонная запись:

– Джон Дакка, держите себя в руках, не пристало так офицеру конфедерации реагировать на выходки русского дикаря. Мы отведем его в кибер-камеру, и там специалисты будут медленно распылять его на атомы.

Петру заломили руки явно для того, чтобы причинить боль. Четверо охранников стали на движущуюся дорожку, и они плавно направились в камеру пыток. По пути Ураганов услышал сдавленный крик, он хотел было повернуться, но силовое поле держало его мертвой хваткой. Двое охранников сами развернули Петра.

– На, полюбуйся макака, как разделывают твою подружку.

Капитан Ураганный вытаращил глаза. Совершенно нагая Вега была скована полупрозрачной матрицей, позволяющей проходить материальным объектам в её сторону, но лишающей возможности двигаться самой.

Тем временем, Джон Дакка с садистским наслаждением прикладывал к ее атласным соскам здоровенный плазмоутюг. Высокие оливково-золотистые груди покрылись ожогами.

Девушка не в силах сдержать боль рыдала, напрягала мышцы, было видно, как они проваливались, от потуги вылезали жилы, набухли вены чудесного тела.

– Вот так, стерва. Впереди тебя ждет и не такое.

Петр застонал.

– Отпустите ее, лучше истязайте меня.

– Нет, человек.

Прошипел представитель цивилизации Даго, перепончатые конечности рефлекторно дернулись.

– Для тебя землянин чужая боль страшнее собственных мучений.

Садисты продолжали на ходу истязать отважную Вегу, ее жгли, били током, выкручивали сзади руки, кололи иглами. Лишь когда они достигли прозрачного зеркального зала, пытка временно прекратилась. Петра ввели в помещение и вздернули на кибернетическое подобие пластиковой дыбы, зверски вывернув суставы. Затем рядом с ним подвесили Вегу. Чернокожий палач, с удовольствием причмокивая губами, прижег увесистой, с особым видом инфракрасного излучения сигарой, её изящную, словно выточенную искусным мастером ногу. Багровые полосы покрыли голые розовые пятки. Вега вскрикнула, задергалась, но гипертитановые кольца крепко сковали лодыжки. Истязатель явно наслаждался ее страданиями, грубые узловатые руки прошлись по ступням, затем заломили пальцы, став медленно выкручивать их и резко вырывать, стремясь выдавить стенания.