Меч, Палач, Дракон - [2]

— Да? — маг хмыкнул и развернулся, — К сожалению, не все об этом знают. Стена и ворота появились после того, как один гость, принимаемый за друга, вернулся ночью с убийцами. Мне пришлось менять и обстановку, и охрану.

— А вы со мной откровенны, — улыбнулся посол.

— Цените, — без тени юмора ответил Гийом.

Стол был круглым, как и полагается при доверительных разговорах. Вопреки обычаям, на нем были сразу выставлены все блюда. Чосер, в свое время с ненавистью заучивавший десятка два столовых протоколов, облегченно вздохнул. В этом доме такими мелочами не увлекались.

— Присаживайтесь, — маг указал ему на кресло, пододвинутое к столу, — думаю, вам будет удобно. — Ваша свита уже ужинает, я распорядился. Мы же обойдемся без прислуги. Разговор будет серьезный. А пока — угощайтесь, мой повар Хасан — настоящий алькасар, — Гийом подал гостю пример, ополовинив высокий бокал голубого стекла и принявшись за гуся.

— Я о нем наслышан, — подтвердил барон, — О, я вижу сациви на столе. Великолепно! Я пристрастился к нему, живя в Султанате. В Камоэнсе же его никто не умеет готовить, как следует.

— Учитесь сами, — дал совет хозяин дома.

Барон рассмеялся, не успев проглотить первый кусок. А еще говорят, подумал он, что этот чародей совсем не умеет шутить.

Некоторое время в комнате слышались лишь сугубо столовые звуки: стук вилок и ножей о фарфор тарелок, шуршание салфеток, да шелест вина, переливаемого из бутылок в бокалы.

Наконец, Гийом видя, что гость насытился, дернул за веревочку, свисавшую с пололка рядом с ним. Где-то зазвенел колокольчик.

— Сейчас нам принесут кофе и сладкое.

В подтверждение его слов двое слуг вошли в комнату и унесли остатки блюд. Когда смена обстановки на столе была закончена, и они вновь остались одни, маг пригубил маленькую чашечку с черным напитком и внимательно посмотрел в глаза барону.

— Вот теперь можно и поговорить.

— Надеетесь, что сытый я буду сговорчивее? — пошутил Чосер.

— Нисколько.

Посол впервые мог наблюдать знаменитого королевского чародея так близко. Обычно тот избегал разговора, как с ним, так и с другими дипломатами.

«Вы представляете конкурирующую державу. Это в лучшем случае, в худшем — врага. А с врагами у меня разговор выходит всегда однозначный», — так обычно отвечал Гийом назойливым чужестранцам.

Чародею на вид было лет тридцать, сколько же на самом деле не знал никто. Сам он заявлял, что ему тридцать девять. Глаза у Гийома были очень усталые. Казалось, они старше, чем тело. Цвет их барон не мог определить, они менялись в зависимости от освещения. Сейчас были серые.

Худое лицо, брови тонкие, нос чуть заостренный, совсем нет румянца на щеках, кожа бледная как мел или первый снег.

— Зачем вы пригласили меня, Гийом?

— Чтобы поговорить. Ведь вы этого давно добивались, не так ли? — маг говорил прямо и грубо, так же как и писал.

— Да, — посол решил принять его манеру, на кону, выражаясь языком завсегдатаев карточных клубов, была очень большая ставка. — Не буду лукавить, так оно и есть.

— Чем я могу быть интересен первому послу Его Королевского Величества Стивена Неулыбчивого — повелителя Великой Остии?

В комнате хватало света. Пяток ламп под потолком, явно магических, судя по насыщенно-желтому — словно настоящему солнечному — свету, исходящему от них.

В глазах чародея, что стали голубовато-серыми, не читалось ничего. Виделась лишь спокойная пугающая пустота, знающая все вопросы и ответы. Но барон был не из пугливых.

— Всем, — ответил он, — О вас известно крайне мало, Гийом. Путешественник, беглец, заброда из-за Великого моря. Выходец из тех стран, куда плыть больше года.

— Чуть меньше, — поправил маг, — Плавание занимает примерно двенадцать — тринадцать месяцев.[1]

— Волшеб… маг, которому нет равных. Причем боевой маг — невиданная редкость в наших краях, где волшебники лишь лечат, гадают, за зачаровывают. Наемник короля Хорхе Третьего — его верная опора, опытный советник, а если надо, то и карающий меч, точнее посох.

— У меня нет ни посоха, ни жезла, ни чего-либо еще из сказок или обихода местных кустарей.

— Это я так, к слову. Так же, вы обучаете, для короля чародеев из числа тех, кого выбрали сами. Честный, гордый, любите роскошь. Говорят, вы один из немногих, кто может спорить с Хорхе. Знать вас не любит, но побаивается. Главный враг — дядя короля герцог Гальба.

— Вы отлично осведомлены, — констатировал Гийом.

— Это моя работа, — чуть склонил голову Чосер, — Можно нескромный вопрос?

— Дерзайте.

— В чем причина вашей преданности королю? Ведь любой королевский двор Благословенных земель будет рад вас принять, даст все, что пожелаете. Хорхе — он же вас не ценит. Держит, как цепного пас, которого время от времени спускает на врагов. У вас почти нет друзей, зато врагов полно. Когда король умрет, я не дам за вашу голову и затертого медяка.

— Есть такое чувство благодарность — от него очень трудно избавится. Хорхе мне помог. У нас есть договор. Я не пес, скорее леопард. Знаете эту традицию наурских вельмож: у них на островах покой знати берегут эти милые звери. Рвут любого, кто покусится на хозяина. Но и сами науры остерегаются их, боятся обидеть. Леопарды, пусть и невелики, но быстры и у них острые когти.