Меч Митры, пепел и Тим - [15]

- Мерзавцы! - закричал Эльдар. Он грязно выругался на сураханском диалекте и пригрозил, - Вы проглотите свои поганые языки, шакалы!

- Конечно, - сказал я смиренно, - меня простить ты всем готов, а вот что касается колес твоей машины...

- Кончай-да, Тим, - рассердился Эльдар, - твой враг- мой враг, но враг моей машины - покойник.

Около часа мы меняли камеры - благо имели запасные. Спустя некоторое время, когда наше авто катилось по Беюкшорскому шоссе, я подумал, что было бы неплохо сделать моему другу что-нибудь приятное.

- Знаешь, какая мысль пришла мне в голову? - спросил я его.

- Нет, - сухо ответил Эльдар, мрачный, как грозовое облако над Бешбармагом.

- Неудобно как-то получается... Ты обещал профессору. Давай заедем, извинимся хотя бы.

- Ты действительно этого хочешь?! - обрадовался Эльдар, не уловив в моем голосе обреченности.

- Спрашиваешь...

- Я как раз отдам книгу...

- И может быть о чем-нибудь попросишь, - подмигнул я ему.

"Запорожец" в предчувствии скорого расставания с хозяином летел как птица, желая себя реабилитировать, но было уже поздно. Эльдар был полон решимости и отваги, а я недобрых предчувствий и печали.

- Оставайся здесь, - предложил мой друг, когда мы подъехали к дому профессора, - я все объясню, отдам книгу, и мы поедем домой.

- Ладушки, - с охотой согласился я.

Эльдар ушел. Я попытался поудобней устроиться на сиденье - тело мое болело и требовало абсолютного комфорта. Мне почти удалось достигнуть желаемого, когда Эльдар выскочил из дома и заорал на всю улицу: "Идем скорее... Скорее... Там, там..." Идти мне никуда не хотелось, но делать было нечего. Я вынес свои многострадальные мощи из машины и с трудом поднял их на третий этаж.

Дверь в квартиру профессора была приоткрыта. Я затрепетал, ощутив, как каждую клетку мою пронизал холод грядущего несчастья, вызвав неуютное, неприятное ощущение близости непонятной угрозы. Я панически оглянулся, но не увидел никого, кроме Эльдара, бледного, нервно переплетающего пальцы. Ободряюще кивнув ему, я вошел в квартиру. В комнате царил страшный беспорядок, но то был не творческий хаос профессора, а апогей разрушения и вандализма: разбросаны бумаги, книги сброшены со стеллажей, разорваны и лишены обложек. На полу лежало накрытое газетой тело. Загипнотизированный траурным строем букв, я медленно потянул ее за край - бумага нехотя сползла, обнажая чье-то лицо, как занавес театра абсурда открывает свои невообразимые декорации. Мне сделалось нехорошо и следом чуть было не вырвало.

"Вай!" - истошно закричал за спиной Эльдар и завыл.

Совладав с собой, я схватил его за плечи. Мой взгляд случайно упал на противоположную стену. Я вздрогнул и крепко сжал Эльдара в объятиях. Кровавые полосы расплывались перед глазами. Они складывались в буквы, а буквы в слова. "РАДИ ВЛАДЫКИ, ПАСТЫРЯ БЕДНЫХ!" - с трудом прочитал я, и все во мне обмякло, осело и только сердце громко билось где-то в бесформенной массе.

- Пойдем. Ничего нельзя трогать, - откуда-то издалека услышал я свой голос и потянул Эльдара к двери.

- Вай, Аллах, - причитал он. - Что за мерзавцы!

- Полицию... Надо вызвать полицию, - продолжал я рождать разумные мысли.

Как пьяные, опираясь о стены, мы вышли на площадку. Я постучал в соседнюю дверь и, когда мне открыли, попросил:

- Позвоните, пожалуйста, в полицию. Вашего соседа убили.

- Рзу?! - воскликнула пожилая женщина. - Не могу поверить.

- Это случается, - пробормотал я, с интересом наблюдая, как пол странно накреняется в мою сторону.

Тьма. Плотно-плотно спеленала она меня. Ничего вокруг и внутри тоже ничего. Ничего, кроме беспокойства и тревоги.

- Страшно? - спросил кто-то.

- Ничего не вижу, - ответил я и слова утонули в пустоте.

- Но страшно?

- Отважные знают...

- Верно, - согласился голос. - Ты хотел бы видеть?

- Более всего, - ответил я, не задумываясь.

- А почему ты думаешь, что тогда придет покой? Кельтские воины, люди куда храбрее тебя, потеряв оружие и силы, ложились на землю и закрывали глаза, считая, что если они не видят врага, враг не увидит их.

- Глупо.

- А ты представь себе: развеется мрак, и перед твоими глазами предстанут жуткие чудовища, против которых у тебя нет ничего.

- Есть выход? - с надеждой спросил я.

- Уйти. Возможно, ты не нужен им, пока слеп.

- В простых путях бесполезно искать покой.

- Но может быть хуже. Развеется мрак, и ты поймешь, что сам стал чудовищем - мерзким, безжалостным созданием, униженно лижущим ноги Хозяину.

- Можно всю жизнь жить рядом с чудовищами и не видеть их, можно всю жизнь лизать кому-то сапоги и не знать этого. Разве такое существование не достойная цена истине?

- Так ты желаешь заплатить?! - удивился незнакомец.

- Почему бы и нет? - с вызовом ответил я.

- Вот так фокус! Хорошо. Обоняние приходит прежде зрения. Вот он, запах...

Задохнувшись, я вздрогнул, открыл глаза...

- Нашатырь, это только нашатырь, - безучастно сказал человек в белом халате.

- Тим, как ты? - склонился надо мной, встревоженный Эльдар. Выглядел он паршиво.

- Все с ним нормально. Только нервишки слабоваты, да кажется ребро одно поломано, - ответил за меня врач, складывая чемоданчик, и, уже обращаясь ко мне, посоветовал: