Меч Константина - [54]
Крсман побоялся задать еще один вопрос, но что-то нашептывало ему, что он просто обязан сделать это, несмотря ни на что. Он допил коньяк, поставил стаканчик на стол и посмотрел Лукичу прямо в глаза:
– Скажите, это вы… Это вы разорвали немецких солдат?
– Я знал, что вы спросите меня об этом. Нет, это сделал не я. Те, кто убивает немецких солдат, куда ужаснее меня. Поверите, вам лучше ничего не знать об этих тварях и их сущности.
В это мгновение двери скрипнули, на пороге появилась Данка. Она заметила окровавленные бинты, которые хорошо просматривались под расстегнутой рубашкой Немани, потом посмотрела на мужа. Через мгновение она медленно, с презрительным выражением на лице, почти с отвращением перевела взгляд на бутылку коньяка, что стояла на столе.
– Крсман. – Голос ее был исполнен презрения. – Как ты только можешь…
– Замолчи, женщина! – оборвал ее Крсман. Данку передернуло от грубого тона мужа, к которому она совсем не привыкла. Она попыталась что-то сказать, но супруг опять оборвал ее:
– Ты что, не видишь, что мы с господином Лукичем беседуем?
– Я только хотела…
– Меня не колышет, чего ты там хотела! Ступай вниз и позаботься о домашних.
Данка вновь попыталась что-то сказать, но Крсман прервал ее окриком:
– Ну, чего ждешь?
– Я…
Данка вышла из комнаты легко и неслышно, оставив после себя едва уловимый след дорогого парфюма и оскорбленного достоинства. Крсман небрежно поднял стаканчик и произнес:
– Вы не плеснете мне еще немного коньячку, господин майор?
19
– Вы неважно выглядите сегодня утром, господин штурмбаннфюрер, – сказал Отто фон Фенн.
Генрих Канн поднял голову и ощутил боль в поврежденных ребрах. Санитар, перевязавший его сегодня утром, сделал свое дело, похоже, не самым лучшим образом.
– А вы, я вижу, напротив, пребываете в прекрасном настроении? – ядовито ответил он.
– Да нет, не очень. У нас этой ночью погибло много людей, – задумчиво произнес фон Фенн, глядя на развалины складов и казармы. – Но вас ведь это совсем не интересует?
Канн промолчал.
– Кстати, ваша резиденция полностью уничтожена.
– Я присутствовал при этом.
– Да… – Фон Фенн пожал плечами. – Мы обнаружили в развалинах четырех мертвых солдат. И еще погибла хозяйка, если я не ошибаюсь.
– И?..
Фон Фенн небрежно кивнул головой:
– Это не имеет значения…
Потом, уставившись на руины солдатской казармы, продолжил незаинтересованным тоном:
– Я давно хотел спросить вас…
Помолчав, полковник продолжил:
– Верите ли вы в Бога, майор Канн?
– Я вас не понимаю, – нервно процедил Канн.
– Не в какого-то абстрактного бога… в далекого бога. Не в иконописный лик, изображенный на дереве, или в мускулистую фигуру, вытесанную из мрамора. Но в настоящего Бога, которого вы можете видеть так, как я вижу вас и как вы видите меня. Не во всесильных обитателей Валгаллы или в пророков, запросто перемещающих моря и горы. А просто в единого Бога, похожего на меня или на вас. Из плоти и крови. Способного ненавидеть и любить, судить и прощать, страдать и истекать кровью…
Отто фон Фенн повернулся к Канну, внимательно посмотрел на него и продолжил:
– Способного грешить.
– Не понимаю, какого бога вы имеете в виду, герр оберет, – с отвращением отозвался эсэсовец.
– Я имею в виду того Бога, который обладает замечательным чувством юмора, – уверенно продолжил фон Фенн. – Таким замечательным, что это позволило погубить всех, кто сегодня ночью был в вашей резиденции. Всех, кроме вас.
– Что вы хотите этим сказать?
– Солдаты, которые охраняли вас… Их убили не бомбы.
Несмотря на боль, разрывающую грудь, Канн встал и подошел к фон Фенну:
– А какое отношение к этому имею я?
Отто фон Фенн посмотрел ему прямо в глаза и процедил:
– Ты не понимаешь меня? А я ведь все еще говорю по-немецки, жестокая ты скотина!
– Прошу вас…
– Не знаю, что ты ищешь здесь, меня это не интересует. Но я знаю, что более не намерен терпеть здесь твое присутствие!
– Мое присутствие не зависит от вашего желания, полковник.
– О, здесь ты серьезно ошибаешься. Только идиот не в состоянии понять, к чему все это ведет. Теперь субординация, приказы, приоритеты уже не имеют никакого значения. О нет. Это Балканы! А мы – солдаты армии, которая проигрывает войну. Здесь люди исчезают по ночам, здесь их съедают живьем. Завтра тебя могут найти мертвым в какой-нибудь канаве. С пулей в голове или разодранного на куски – какая разница. Я думаю, по тебе не заплачет даже твоя шлюха-мать. Но будь уверен… Я смогу устроить так, что с тобой непременно что-то случится.
– Вы мне угрожаете?
– Перестань болтать, говнюк. Стоит мне пошевелить пальцем, и Рихтер позаботится о тебе. Несчастный случай, автомобильная авария, сердечный приступ… Это было бы симпатично. Тебя похоронили бы со всеми почестями. Я бы даже выступил с надгробной речью. Хотя мне больше бы понравилось, если бы ты стал очередной жертвой маньяка, который убивает наших солдат. Рихтер очень способный офицер… Я уверен, он может найти исполнителя, который устроит как следует. Как ты думаешь, принимают в Валгалле рыцарей ордена Мертвой головы без такой столь необходимой принадлежности?
Несколько долгих секунд молчания воздвигли между ними стену. Сквозь нее пробивался равнодушный голос фон Фенна:
Наступило новое время для жителей дикой планеты, вот только что оно им несет? Что значит остаться планете одной в окружении врагов? Ждать помощи смысла нет – она не придет. Что ты можешь сделать, чтобы вырваться из замкнутого круга? Для чего нужна власть и какова цена? Готов ли ты заплатить назначенную цену? Что делать, если существующий уклад твоей жизни тебя устраивает, но ты понимаешь, что надо идти вперед? Сделай свой выбор.
События тем временем начинают закручиваться. Стоило герою устроиться и «встать на крыло», как изменчивые ветры ломают крылья и бросают его в ураган. И что делать? Нужно вновь как-то бороться. Теперь главный герой вновь попадает «из огня да в полымя», узнавая, причем неожиданно близко, о «древних — величайшей цивилизации поработителей».
Космоопера. Корпорации, космические корабли, пираты, битвы и лихие абордажи. Конец четвертого тысячелетия. ГГ — клон, создан для выполнения определенной задачи, будет немножко мерзавистым. Романтическая линия, кому интересно, будет. Возможно что и не одна. А вот гарем, скорее нет, чем да.
Всё свое детство Дима Лесков провел в обшарпанном интернате на окраине Петербурга. Он не знал, кто его родители, где его настоящий дом, и уж тем более он не мог знать, почему видит в темноте и внушает людям страх. Оказавшись за пределами детского дома он впервые встречает себе подобного. Вот только с его появлением у Дмитрия погибает лучший друг, а сам он оказывается в смертельной опасности. Создание, которое носило дорогой костюм, говорило на нескольких языках и являлось одним из богатейших жителей России, было кем угодно, но только не человеком…
Добро пожаловать в новое измерение постапокалипсиса. Это Выжженная Галактика – Млечный путь, который много лет назад был разрушен серией чудовищных войн. Это космос, в котором люди выживают в остатках погасших систем, искусственный интеллект вызывает страх, а представители иного разума, изгнанные в дальние пределы космоса, стали героями пугающих легенд. Это вселенная Глубины – загадочного, безумного измерения, которое позволяет путешествовать на огромные расстояния, но бодрствующего человека сводит с ума, а то и вовсе может превратить в чудовище.
Земля изменилась. Вторжение пришельцев принесло социальные потрясения, передовые технологии и целую прорву роботов-миротворцев. Виртуальная реальность под названием «Игра» стала важной частью Вселенной. Только в ней были разрешены межгалактические войны. Только в ней можно было захватить Землю и навязать ей свои условия. Те, кто не согласны с правилами, будут стерты. Игра важнее отдельных существ и даже целых цивилизаций. Но Алана, студента колледжа, это мало заботило. Как и у большинства, у него было только одно желание: войти в Игру.