Меч Алдонеса - [17]

В маленькой комнате, прозрачная стена которой выходила на расстилавшуюся внизу долину, я рухнул в мягкое кресло и на мгновение полуприкрыл глаза. Каллина наблюдала за мной с отчужденным и задумчивым видом.

— Послушай, — сказал я, — если бы тебе был известен код, ты смогла бы изготовить дубликат этой матрицы и с его помощью установить координаты активированных зон?

— Нет, — ответила она, не задумываясь. — Я могу изготовить дубликат матрицы первого или второго уровня, такой, как вот эти. — Она коснулась пальцем мелких кристаллов, что скрепляли на груди ее платье. — Еще я могу изготовить матричную решетку, по сложности не уступающую матрице Шарры. Но одна я не смогу ею управлять. Однако две совершенно идентичные матрицы четвертого уровня и выше не могут существовать одновременно в одной Вселенной в одно время, не вызывая искажений пространства.

— Закон Кериллиса, — вспомнил я. — «Матрица — единственное и уникальное явление в данной конкретной точке времени и пространства и выведенная из равновесия способна перемещать энергию…».

Она кивнула и добавила:

— Любая попытка изготовить точную молекулярную копию матрицы, подобную той, что управляет Шаррой, — это ведь девятый уровень? или десятый? — вырвет половину планеты из нашей точки пространства-времени.

— Этого я и боялся, — признался я. — Но хотел получить подтверждение от самой Хранительницы.

— Хранительницы! — Она насмешливо хмыкнула. — Линнел ведь уже сказала тебе? Лью, я не так уж обеспокоена этим предполагаемым браком. Если они стремятся убрать меня с дороги и окончательно убедиться, что я не захвачу власть в Совете, то они своего почти добились. Я не могу одна противостоять всем сразу.

Но меня беспокоит совсем другое. Я не верю, что обычные бандиты способны были замыслить нападение с целью выкрасть матрицу Шарры. Кто же их натравил на вас?

— Разве Хастур не сказал тебе, кто?

— Мне кажется, он сам не знает.

— Обычные бандиты, — яростно сказал я, — крадут оружие, провизию, одежду, иной раз драгоценности, но они никогда не осмелятся даже прикоснуться к матрице! Да еще к такой! И как ты думаешь, почему я до сих пор жив? Каллина, я же настроен на частоту этой матрицы — и мое тело, и мой мозг! Даже завернутая в изоляционную ткань она вызывала у меня адскую боль, если к ней прикасался любой, от кого исходили колебания иной частоты! Только три человека на Дарковере могли взять ее в руки, не причиняя мне вреда. Разве тебе не сказали, что во главе этих «обычных бандитов» стоял Кадарин?! Ее лицо сделалось совершенно белым.

— Не думаю, чтобы Хастур знал Кадарина в лицо, — сказала она. — Но откуда Кадарину стало известно, что матрица у тебя?

Мне не хотелось думать, что выдал меня Рейф Скотт. Пламя Шарры ведь обожгло и его тоже. Я бы скорее поверил, что Кадарин по-прежнему способен читать мои мысли даже на расстоянии. И тут ощущение великой утраты наконец полностью охватило меня. Теперь, с потерей Мариуса, я был совершенно одинок.

— Лью, — произнесла Каллина, — как произошло, что ты вообще связался с… — Она хотела сказать «с Шаррой», но, увидев мое искаженное судорогой лицо, закончила фразу иначе: — … Кадарином? Ты никогда не рассказывал.

— Я и сейчас не хочу говорить об этом, — резко ответил я. Снова тот же вопрос, опять и опять! Какой болью отзываются старые раны!

— Я понимаю, тебе нелегко, — сказала она. — Но мне тоже нелегко — меня ведь отдают за Алдарана.

— Она больше не смотрела на меня. Взяла сигарету с хрустального блюда и зажгла ее от драгоценного перстня. Я протянул руку и тоже взял сигарету. Она подняла голову и посмотрела на меня с удивлением. Я глаз не отвел:

— На некоторых планетах мужчины тоже курят.

— Не может быть!

— Курят-курят. — Тут я вспомнил, что у меня нет огня и неуклюже нагнулся к ее руке, чтобы прикурить от перстня. — И никто не считает это смешным, постыдным или слишком женственным. Это самое обычное явление. К тому же, мне нравится курить. И ты, вероятно, привыкнешь к этому зрелищу, коминара.

Мы смотрели друг на друга с нескрываемой враждебностью, которая не имела ничего общего с предметом нашего разговора.

Ее губы искривились в насмешливой улыбке:

— Что ж, этого можно было ожидать от землянина, — с презрением проговорила она. — Ну и кури, если хочешь.

Я все еще держал ее за руку. Потом отпустил и глубоко затянулся сладко-горьким дымом.

— Ты задала мне вопрос, — сказал я, глядя на далекие заснеженные вершины. — Попробую на него ответить. Кадарин — молочный брат Алдарана. Никто не знает, кто были его родители. Некоторые утверждают, что он — сын беглеца с Терры, изгнанника по имени Зеб Скотт и полугуманоидной горянки чиери. Но кто бы он ни был, он очень умен и отлично знаком с матричной техникой. Не спрашивай, где он этому научился. Некоторое время он служил в разведке Терры, потом его депортировали с двух или даже трех планет, и он поселился в горах Хеллерса. В жилах многих землян из тех краев течет кровь не только их предков с Дарковера, но и полугуманоидов. Вот там-то Кадарин и начал мутить воду, готовя мятеж. Потом он отыскал меня.

Я встал и прошелся по комнате.

— Ты сама знаешь, как я жил. Здесь меня считали незаконнорожденным, ублюдком, чужаком. А на Терре я считался телепатом, почти уродом. Кадарин по крайней мере дал мне почувствовать, что я хоть для кого-то не чужой.