Мажордом - [2]

- А ну закрой дверь, - говорю.

И дверь сама собой закрылась.

- А теперь открой.

И она распахивается как миленькая.

- Ух ты, - говорю. - Вот это номер.

- Господин Урт, я спешу, - заявляет мерзавец в галстуке. - У вас есть еще ко мне вопросы?

- Катись, - говорю. - А ты, Жестянка, закрой за ним двери.

- Рад вам служить, - отвечает шкаф. - Меня зовут Кью-325.

И тот пройдоха сразу смылся. Ох, потолковать бы с ним еще разок! Я потом только смекнул, что ключ от Жестянки-то у него остался.

Сел в кресло и думаю, что бы такое приказать. А Жестянка:

- Разрешите дать вам совет.

- А ну-ка, давай.

- Вас утомила дорога. Не угодно ли принять снотворное и лечь спать? Чистая пижама в спальне, на кровати.

- Ишь ты, - говорю. - А может, я и не устал вовсе, почем ты знаешь?

- Господин Урт, мой долг - охранять ваше здоровье. Я веду постоянное телепатическое наблюдение за вашим организмом и самочувствием. В данный момент у вас кровяное давление сто на сто восемьдесят. Прошу вас, примите лекарство и лягте.

- А как насчет ужина?

- По дороге домой вы поужинали в "Зеленом Поросенке", - отвечает Жестянка. - Причем имели неосторожность употребить 350 лишних калорий.

Тебя не проведешь, думаю.

- Совершенно верно, - подтверждает. - Ведь я читаю ваши мысли.

Ай да Жестянка. Признаться, я даже расчувствовался от такой заботы.

- Ладно, - говорю. - Давай свое лекарство.

Дверь открылась, и является этакая этажерка, с меня ростом и на паучьих ножках. В клешнях у ней поднос, на подносе таблетка, стаканчик сока и салфетка. Все как в лучших домах.

Выпил я снотворное и пошел спать.

- Спокойной ночи, господин Урт, - шепчет Жестянка.

- Спокойной ночи, - говорю машинально. Ей-богу, даже приятно, когда за тобой такой уход. Ну, думаю, другой такой прислуги не найти. С тем и заснул.

Проснулся оттого, что заиграла музыка.

- Доброе утро, господин Урт, - молвит Жестянка. - Если вам нравится эта мелодия, я буду вас ею будить каждое утро.

- Какого черта, - отвечаю. - Еще только шесть утра.

- Именно такого режима вам следует придерживаться. Сон с двадцати двух до шести. Потом физзарядка...

- Чего-о? - спрашиваю. - Чтоб я на старости лет дурака из себя строил? Не будет этого.

- Господин Урт, мой долг - охранять ваше здоровье.

- Плевать мне на твой долг. Я никому не позволю командовать в моем доме. Тащи-ка мне завтрак в постель. Кофе, яичницу с беконом, гренки...

- Сию минуту.

И появляется Этажерка с подносом. Гляжу - тысяча чертей! - там овсянка и кефир.

- Это еще что? - говорю. - Я же сказал, яичницу и кофе.

- Ваш процент холестерина и ваше давление исключают подобные блюда.

Тут я обложил Жестянку на чем свет стоит.

- Господин Урт, эти слова мне непонятны, - отвечает она чопорно. - Меня зовут Кью-325. Можно просто - Кью.

- Так, распротак и разэтак, - говорю я. И ка-ак наподдал ногой поднос! Этажерка выкатилась, зато вползла большущая никелированная Черепаха и все осколки мигом убрала. Не успела она слизать кашу со стенки, Этажерка опять приперлась со своим подносом. Гляжу - овсянка!

- Господин Урт, ничего другого вам на завтрак нельзя, - говорит Жестянка. - Приятного аппетита.

Вот влип, думаю. Пришлось съесть. Представьте, без соли.

- Хоть бы посолила, скотина, - говорю.

- Напоминаю, что меня зовут Кью-325. Ваша суточная потребность в хлористом натрии вчетверо меньше того, что вы привыкли употреблять. Кстати, именно поэтому ваша левая почка серьезно поражена.

- Ладно, - говорю. - Поди к черту.

- Извините, не понимаю.

- Отцепись.

- Не понимаю.

- Заткнись, отвяжись, сгинь!

- Кажется, понимаю.

Встал я, пошел в ванную. Двери перед носом распахиваются сами собой. Чудеса, да и только.

Помылся-побрился, сел в кресло и говорю:

- Газету мне и сигару. Живо.

Притащилась Этажерка с газетой.

- Вам категорически запрещается курить, - сообщает Жестянка.

- Еще чего, - говорю. Встал и сам пошел к камину, где у меня лежит коробка с "Ла Корона". Да только Этажерка ухватила сигары у меня из-под носа и кинула на ковер. А Черепаха мигом подлетела и запихнула коробку в пасть.

Ох, как я взбеленился. В Черепаху запустил каминными щипцами. А ей хоть бы что. Этажерка подобрала щипцы и в угол поставила.

- Не волнуйтесь, господин Урт, - продолжает паскудная Жестянка. - У вас и без того давление сто на двести. Вы присядьте, посмотрите телевизор.

Включила она мне телевизор. Сижу, подыхаю от злости и слушаю душеспасительную передачу. Какая-то постная рожа в очках агитирует вступать в Добровольную Ассоциацию по Борьбе с Неумеренным Потреблением Пива. Слушал я, слушал, и до того мне вдруг захотелось холодного пивка, что никакого терпежу нет.

Моментально эта стерва выключила телевизор.

- О пиве не может быть и речи. И вообще вам нельзя ни грамма алкоголя. Ваша печень в таком запущенном со стоянии...

Тут я выложил ей все, что думаю о ней и о фирме "Харальд и Ко". А Жестянка талдычит свое, мол, я не понимаю вас, господин Урт, и точка. Сами знаете, какой интерес выражаться, если тебя оценить некому.

Ладно. Успокоился я чуток и решил наведаться в Бельвилль. Думаю, не попрется же эта гувернантка за мной в заведение.