Майя Плисецкая. Рыжий лебедь. Самые откровенные интервью великой балерины - [25]

В танцклассе Асафа Мессерера.

Надо было как-то выходить из положения. У власти всегда тысячи возможностей нас придушить. Андрей Вознесенский написал поэму «Лонжюмо». А тут как раз ленинский юбилей. Я взял документальный текст воспоминаний охранника Ленина, который оказался жив (из латышских стрелков по фамилии Бельмас). Я даже пригласил его на премьеру. Это его воспоминания в день смерти Ленина, когда он был на дежурстве в Горках. Это был мой компромисс для выхода из ситуации.

– И вас не терзают сомнения, что потратили свой талант на это?

– Мне не стыдно сегодня ни за одну ноту этого сочинения. Хотя сегодня я уже не буду писать о Ленине. Но в то время мы думали, что если бы Ленин остался жив, а не пришел бы тиран Сталин, то, может быть, все и по иному пути пошло. Идея была очень распространена. А музыкальные плюсы там, думаю, есть. Потому что я подружился после исполнения этого сочинения с Иегуди Менухиным. Ему музыка пришлась по душе. Она даже англичанами записана на компакт-диск. Дирижировал Рождественский, Зыкина пела бесподобно сказительницу Крюкову. Эйзен пел красногвардейца. Это было замечательное исполнение. Темирканов потом блестяще играл сочинение в Петербурге. Исполняли его и в Лондоне, и в Париже, и в Берлине.

– А это правда, что там оперную партию Лев Лещенко пел?

– Это было исполнение оратории во Владимире. После 6-летнего запрета. Люся Зыкина приехала, а вот Эйзен не смог. И вместо него действительно пел Лёва Лещенко. Он только появился. Мне его порекомендовали. А еще туда приехал Слава Ростропович. Он не слышал этого сочинения. Добирался на своем «Мерседесе». У него тогда уже жил Солженицын, так что его останавливали на каждом посту. Проверяли документы: куда едете? Он однообразно говорил: «Вперед!» Выпивка потом серьезная была. Лещенко смотрел на нас такими глазами. (Щедрин тут же показывает.)

– Шуман говорил, что музыканту нужны воздух и комплименты. А вам еще и муза по имени Майя?

– Нам хватит одного воздуха и совместных комплиментов на двоих.

– А тяжелые периоды в жизни были?

– У меня была очень сильная депрессия. Настоящая. Причина – усталость. Психолог Владимир Леви мне сильно помог. Я ему бесконечно признателен. Он меня просто поднял. Он мне сказал: «Лучшие свои сочинения вы еще напишете». А мне казалось, что я уже вообще ничего не могу написать. Это был 1979 год. Я до сих пор каждый день следую его советам.

– Например?

– Я пришел домой и переоделся во все домашнее. Даже если мне через три минуты уходить. И потом опять надеваю партикулярное. Это помогает мне. Он меня вытащил из этой депрессии. Приходил каждый день. Абсолютно бессребрено.

Майя Плисецкая:

– Он пришел к нам домой: можно я похожу, посмотрю. И говорит: «Вот это уберите…» А это был портрет Стравинского, который он мне подарил. С дружественной подписью. В Голливуде.

– И вы убрали?

Щедрин:

– Майя его отдала в Бахрушинский музей.

– В наступающем 2008 году у вас золотая свадьба?

– 2 октября.

– Родион Константинович, а помните первое признание Майе Михайловне в своих чувствах?

– Я просто помню, что я тогда написал музыку к фильму «Высота» и на гонорар купил себе «Победу». Даже номер помню – 74–44. Я ждал Майю у подъезда Большого театра, она меня пригласила на «Спартак». Мы уже были знакомы. Она выбежала в белой накидке, еще в гриме. Абсолютно ослепительная. Рыжеволосая, с огромными серо-зелеными глазами. Устоять было трудно.

Когда мы жили на даче в Снегирях, нам помогал по строительству некто Леша Леденев – славный русский парень. Он как выпивал хоть сто граммов, бил свою жену за то, что она отдалась ему в первый же вечер. Я Майю за это не бью.

Тут Плисецкая и Щедрин озорно засмеялись. И стало понятно, что они так же молоды и счастливы, как и много лет назад. Так же трепетно и восхищенно относятся друг к другу. Просто одно целое… Сама Плисецкая пишет в своей книге, что ее брат шутил: «Щедрину за Майю надо давать Героя Советского Союза!»

Им можно давно почивать на лаврах. А у них главный предмет – что в московской квартире, что в мюнхенской, что в литовском доме – открытый чемодан. И жажда жизни, жажда творить такая, что молодым остается только завидовать. Плисецкая не пропускает ни одного концерта Щедрина. Сидит каждый раз не шелохнувшись, словно впервые слышит его музыку. У них даже есть свой ритуал. Как только смолкает оркестр, Майя Михайловна тут же взмахивает вверх своей лебединой рукой, давая мужу понять: музыка опять удалась!

14 декабря 2007 г.

Увидев Плисецкую, Щедрин не смог устоять.

Родион Щедрин порезал «Анну Каренину»

В эти декабрьские дни москвичи буквально осаждали Большой зал консерватории, где проходил музыкальный фестиваль, посвященный 75-летию композитора.

Каждый вечер в самом престижном музыкальном зале столицы выступали, сменяя друг друга, оркестры Михаила Плетнёва и Владимира Федосеева, король альта Юрий Башмет, самый популярный российский пианист Денис Мацуев, камерный хор Московской консерватории под управлением Бориса Тевлина… Из Германии специально прилетел известный виолончелист Давид Герингас. А открывал фестиваль хоровой оперой «Очарованный странник» (