Майндсайт. Новая наука личной трансформации - [44]

Невербальное соединение

Мы начинаем выстраивать отношения с другими людьми в самом раннем детстве, когда наше правое полушарие растет быстрее и работает интенсивнее левого. Вероятно, по этой причине правосторонний режим «специализируется» на близких отношениях в течение всей нашей жизни. Правая сторона также отвечает за самоуспокоение. Новорожденные дети используют левую руку (управляемую правым полушарием), чтобы унять себя, а правой обычно исследуют окружающий мир. При помощи компьютерной томографии было установлено, что активность в левой части префронтальной коры ассоциируется с состоянием приближения, в котором мы открыты новому опыту. И наоборот: активность в правой части префронтальной коры связана с замыканием в себе и отторжением нового. Интересно, что правила социальной демонстрации – определенные коды, диктующие принципы поведения в группе, – прерогатива левостороннего режима. Так, левое полушарие в большей степени нацелено на внешний мир, а правое – на внутренний, причем как касалось близких отношений, ему приходилось непросто.

Чтобы познакомить Стюарта с богатым миром рефлексии, я предложил ему поиграть в несколько игр невербальной коммуникации. Поначалу они были довольно простыми: я делал определенное выражение лица, а ему нужно было назвать соответствующую эмоцию: грусть, страх или злость. Потом я просил его сымитировать мою мимику. Он не хотел даже пытаться, пока я не объяснил ему суть упражнения, но ему все равно не удавалось. Тем не менее через несколько сессий у Стюарта стало неплохо получаться. В качестве домашнего задания я попросил его смотреть телевизионные шоу без звука, чтобы задействовать невербальное восприятие правого полушария и максимально расслабить левое или даже временно усыпить его. Во время наших со Стюартом занятий мне нужно было следить за тем, чтобы не слишком увлекать его моим собственным левым полушарием. Ему очень нравилось слушать объяснения, он задавал вопросы об исследованиях и рассказывал много интересного на другие темы, однако нам предстояло немало работы, и прежде всего было необходимо установить связь между нашими правыми полушариями. Когда мы играли в невербальные игры, казалось, что это – та самая пища для ума, которую Стюарт ждал всю свою жизнь.

Образы

Когда невербальная коммуникация стала более слаженной, а Стюарт лучше почувствовал свое тело, я решил, что пора изучить внутренний мир образов и автобиографической рефлексии. Я попросил его вспомнить прошлый вечер и завтрак перед нашей сегодняшней встречей и передать это в виде образов, а не фактов. С одной стороны, для Стюарта такая территория была безопасной, потому что воспоминания казались нейтральными: просто опыт недавнего прошлого. Однако сложность заключалась в том, что в автобиографических репрезентациях преобладает правое полушарие, и они не выражаются в словесной форме. Стюарту постоянно хотелось подвести итог и выставить оценку, и он часто говорил: «Я хорошо провел вечер» или «На завтрак я ел кукурузные хлопья». Гораздо сложнее ему было произнести что-то вроде: «Я выкладываю хлопья в синюю миску и слышу их характерный хруст. Я держу в руке прохладный пакет и медленно наливаю молоко, пока оно не покроет практически все хлопья. Потом я сажусь за стол и замечаю, что мне в глаза светит солнце».

Мы со Стюартом перешли к нейтральным описаниям его любимого пляжа, двора и последнего отпуска, но и такие образы давались ему непросто. В его сознании доминировали вербальные концепции, поэтому он начинал объяснять, а не описывать, где он был и что делал. Тем не менее Стюарту очень нравились сложные задачи, и постепенно он уяснил, что деятельность сознания не ограничивается наборами слов, которыми мы делимся друг с другом, хотя именно за это его поощряли, когда он был подростком.

Вы, конечно, заметили парадокс: мы использовали слова, чтобы получить доступ к бессловесному правому полушарию, где царят ощущения, образы и чувства. Не являются ли слова прерогативой левого полушария? И да, и нет. Когда мы объясняем научный эксперимент или освещаем судебное разбирательство, мы полагаемся преимущественно на левое полушарие. Когда мы описываем, а не объясняем, мы заставляем правое полушарие с его богатым опытом сотрудничать с левым, умело оперирующим словами. Проблема состояла в том, чтобы задействовать левое полушарие Стюарта, сохраняя при этом силу правого. Это помогло бы положить начало более сбалансированной связи полушарий.

Благодаря поощрению и практике зрительные образы, поначалу мимолетные, постепенно укрепились в сознании Стюарта и превратились в более устойчивый «видеоряд». Стюарт приступил к медленному погружению во внутреннее море. Во время наших занятий, которые проходили еженедельно в течение нескольких месяцев, Стюарт начал получать удовольствие от того, что поначалу вызывало лишь раздражение. В качестве домашнего задания я дал ему книгу о том, как научиться рисовать, используя правое полушарие[37]. Еще он впервые в жизни стал вести дневник. Иногда Стюарт приносил свои заметки – это были рассуждения о том, как он менялся, и о новом открывающемся ему мире. Порой он писал, как неуверенно себя чувствовал, как боялся, что у него «совершенно не получается ничего описывать, а уж чувствовать и подавно». Но через какое-то время он признался, что у него появился «абсолютно новый взгляд на вещи». По его словам, ключевым моментом было приспособление к той реальности, которую он не мог контролировать и куда его заводили образы из сознания. Насколько сильно это отличалось от изучения юриспруденции и работы адвокатом! Как только Стюарт научился расслаблять левое полушарие, предрасположенное к контролю и стабильности, его сознание освободилось и повернулось к его внутреннему миру.