Майкл Джексон - [3]

Когда «преступление» раскрылось и красный от ярости Джо уже вытащил ремень из брюк, чтобы наказать главного виновника случившегося — Тито, готовая взмахнуть ремнем отцовская рука вдруг остановилась. Неожиданно старший Джексон протянул сыну гитару и хмуро сказал: «Играй!» И тут произошло что-то невероятное — взяв себя в руки, Тито преодолел страх и волнение и сыграл то, чему так долго и упорно тайком учился. Тогда отец и понял, что мальчишки по-настоящему влюблены в музыку и что гитара не была игрушкой в их неумелых руках. Может быть, именно в тот момент Джозефа и осенило, что его детям суждено осуществить все его самые смелые мечты о славе в шоу-бизнесе. Вполне вероятно. Во всяком случае раздумывал он не долго. Ведь было ясно, что в случае успеха его детей семья получит немалый доход. К тому же «дети-звезды» — это один из самых распространенных сюжетов сказки о современной «американской мечте».

«Jackson Five». Начало новой истории

Постепенно Джозеф Джексон начал все меньше времени проводить с «The Falkons» и все больше с детьми — он учил их технике игры на гитаре, давал советы. Майкл был еще слишком мал, чтобы заниматься музыкой, но, по его воспоминаниям, уже тогда, видя, как отец репетирует с остальными братьями, он учился: «Нам по-прежнему запрещалось трогать гитару в отсутствие отца, но братья обожали играть на ней, когда им разрешалось. В доме на Джексон-стрит стены дрожали от музыки».

Уверенный в будущем успехе, в 1962 году Джозеф Джексон создал семейную группу «Jackson Five», позже переименованную в «The Jacksons» («Семья Джексон»). В ее состав вошли пятеро братьев — Тито (лидирующая гитара), Джермейн (бас-гитара), Джеки (соло), Марлон (барабан, тромбон), Рэнди (клавишные, бас-гитара) и самый младший — Майкл. Вообще-то вокалистом детской группы, по мнению отца, должен был стать Джермейн, но как-то Кэтрин услышала пение четырехлетнего Майкла. Тот настолько уверенно справлялся с песнями Джеймса Брауна, что она заявила Джо: «Думаю, у нас вырос новый солист». И хотя Майкл был еще слишком мал, чтобы солировать в ансамбле, его взяли в «Jackson Five». По сути, малыша включили в семейную группу лишь с одной целью: добавить в программу экзотики. Однако почти сразу выяснилось, что у этого ребенка исключительные музыкальные способности. Уже в детстве он исполнял песни так, что, казалось, не нуждается в уроках вокала. Мальчик не только прекрасно пел и имел редкий музыкальный слух, но и отличался особой пластичностью, чудесно танцевал. Много лет спустя Джексон говорил: «Я помню, что пел как оглашенный, с огромным удовольствием отплясывал и чересчур выкладывался для ребенка. Многих деталей я, конечно, вообще не помню. Помню только, что „Jackson Five“ начали по-настоящему завоевывать сцену, когда мне было всего лишь восемь или девять лет. Это очень яркий период для меня, потому что я был таким маленьким тогда. Я просто помню все окружение, каким оно было, всю музыку, которую я слушал. Мой отец играл на гитаре. Мой дядя играл на гитаре. Каждый день они приходили и играли прекрасную музыку. И мы начинали выступать под эту музыку. Я помню, как смотрел на оркестры, которые маршировали по улице. Я помню ритм, звук барабана. И каждый звук вокруг меня словно записывался в моей голове и превращался в ритм и в танец. Я танцевал даже под ритм стиральной машины. Моя мать ходила в прачечную, и я танцевал под тот ритм, и вокруг собирались люди. Я помню такие истории. Вокруг собиралась толпа народу, и они смотрели на меня. Такие вот мелочи я помню. Они являются отражением действительности».

Хотя родители Джексона были буквально одержимы музыкой, маленького Майкла никто не заставлял заниматься пением. По его словам, он пел, потому что ему это очень нравилось и потому, что петь для него было так же естественно, как дышать: «Я пел, потому что меня побуждали к этому не родители и не родственники, а моя собственная внутренняя жизнь в мире музыки». Однако, несмотря на то что с самого раннего возраста пение приносило Джексону огромное удовольствие, почти все воспоминания его детства связаны с работой. «Через улицу от нашей звукозаписывающей студии был парк, и, помнится, я смотрел на игравших там ребят. Я глядел на них и удивлялся — я просто не мог представить себе такой свободы, такой беззаботной жизни — и больше всего на свете хотелось мне быть таким свободным, чтобы можно было выйти на улицу и вести себя так, как они. Так что в детстве у меня были и грустные минуты». Неудивительно, что, проявляя неподдельный интерес ко всему, что было связано с музыкой, Майкл порой чувствовал себя несвободным, связанным по рукам и ногам постоянными репетициями — ведь у него не было времени, чтобы беззаботно носиться по улицам. Нельзя, конечно, сказать, что подобное настроение посещало Джексона слишком часто, но все же постоянное ощущение гонки угнетало его еще в юном возрасте. «Это можно смело сказать о любой юной звезде. Элизабет Тейлор как-то поделилась со мной, что тоже испытывала подобное чувство отсутствия свободы. Так бывает со всеми детьми, ставшими „звездами“. Когда ты молод и ты работаешь, мир вполне может показаться ужасно несправедливым. И хотя никто не заставлял меня становиться ведущим вокалистом — ведь я любил петь и делал это с удовольствием, — все равно это был тяжкий труд».