Майкл Джексон (1958-2009). Жизнь короля - [64]

Шрифт
Интервал

Двадцать лет спустя Майкл и его братья устроят вечер воспоминаний с Temptations и Four Tops, где исполнят старые добрые хиты. Не исключено, что и в свои 30 лет Майкл пел все те же I Want You Back и «ABC». К счастью, у них к этому времени была полная свобода писать и выпускать свои собственные песни, выбирать продюсеров. Такую свободу им подарил отец, вовремя и дальновидно уведя их из Motown.

Что бы ни говорили разные музыкальные обозреватели о сомнительных способностях Джозефа в качестве личного менеджера, нужно отдать ему должное: в конечном итоге он спас карьеру своих сыновей. Он был, разумеется, далек от совершенства, но всегда был на своем месте и переживал за судьбу семьи.

Но как бы то ни было, в 1975 году Джозеф испытывал унижение от предательства своего сына Джермена и коварства Берри Горди.

Его друзья отмечали, что он не знал, кого винить в свалившихся на него бедах. Его интересовало, как Берри мог буквально выкрасть у него собственного сына и какую роль в этой истории сыграла Хейзл. Происходящее он склонен приравнять к трагедии поистине библейских масштабов, где Джермен играл роль Адама, Хейзл была искушающей его Евой, а Берри не кем иным, как змеем-искусителем. Можно представить себе негодование Джозефа, когда он думал об этом змее, ввергающем сына из райского сада в ад Motown.

В последующие недели компания должна была подготовить к выпуску альбом Джексонов под названием Moving Violation. Хотя он был разрекламирован, в нем не было выдающихся хитов. Лучшей песней был, пожалуй, ремейк Forever Came Today. Альбом был выдержан в танцевальных ритмах диско, впервые прозвучавших в их Dancing Machine. Однако особого успеха альбом не имел, и Джексоны продолжали плестись где-то в хвосте хит-парадов. Непонятно, почему Forever Came Today не понравился публике — ведь в нем было все, что одобрили поклонники в Dancing Machine.

Было очевидно, что Motown не была заинтересована в продвижении этого проекта на вершину чарта. Успех или отсутствие его в компании уже мало интересовали Джозефа, который уже был занят переговорами с представителями Си-би-эс. Он был озабочен будущей судьбой Пятерки и решал для себя важный вопрос, кто станет их первым продюсером уже в новом качестве.

Уход из Motown оказался не таким болезненным, как предполагал Джозеф. Пока Горди не предпринял ничего, чтобы помешать их отъезду, — он был слишком занят своим кинобизнесом. Не желая иметь никаких дел со старшим Джексоном, он делегировал свои полномочия президенту Motown Эварту Эбнеру, что было воспринято им как знак неуважения.

До этого Берри, считавший уход любого артиста из его компании предательством, никогда не отпускал своих подопечных без борьбы. Вспоминают, как бывший солист Temptations Дэвид Раффин, требовавший досрочного расторжения контракта, получил решительный отказ. В ответ он заявил, что будет оставаться в адвокатской конторе Motown до тех пор, пока Горди не согласится на его требование. Была вызвана полиция, Раффин после небольшой потасовки препровожден в местную тюрьму. На следующий день его брат Джимми, также работавший в Motown, извинился за него и попросил 500 долларов в качестве залога за освобождение Дэвида. Горди великодушно распорядился подписать чек. Выйти из тюрьмы было иногда легче, чем расторгнуть контракт с Горди.

Что касается Джозефа, у Motown против него была козырная карта. Вице-президент Motown Майкл Рошкинд сообщил ему, что компания, а не его семья, является законным владельцем марки группы Jacksons. То есть, если группа пожелает покинуть ее, она должна будет сменить название. Услышав это, Джозеф пришел в неописуемую ярость, назвал Рошкинда «сукиным сыном». В конце концов Джексон — это его собственное имя и никакой Горди не вправе претендовать на него.

«Видите ли, — спокойно объяснил ему Рошкинд, — в мире сорок тысяч Джексонов, пятерых из них мы сделали знаменитыми. Мы способны сделать еще пять тысяч таких звезд». При этом он дал понять, что может взять пять других ребят по имени Джексон и сделать из них еще более ярких звезд, чем нынешние.

Статья 16 договора с Motown, который Джо, не читая, подписал в 1968 г., гласила: «Мы (т.е. компания) обладаем всеми правами на название The Jackson Five». Позже в 1972 году, когда Джексоны выпустили свои первые хиты, Берри Горди обратился в Бюро патентов США с просьбой зарегистрировать имя и логотип группы как исключительную собственность фирмы Motown Records Companion. Как скажут позже Джозеф и его сыновья, тогда они ничего не знали об этом.

7  августа 1973 года Бюро патентов США удовлетворило просьбу Берри Горди, который отныне действительно был единоличным владельцем логотипа и имени группы.

В  Motown было принято регистрировать все юридические акты, коль скоро представлялась такая возможность, и если кто-то желал покинуть компанию, его буквально в последнюю минуту информировали о том, что он не сможет легально использовать впредь имя, которое сделало его знаменитым. Так было с группой Temptations, которая только благодаря содействию Смокки Робинсона смогла перенести свое имя на новый лейбл.


Еще от автора Рэнди Тараборелли
Мадонна. В постели с богиней

Еще 25 лет назад, выбирая себе броское и амбициозное сценическое имя, она точно знала, к чему стремится. Она твердо решила стать Мадонной и стала ею. Порочная и невинная, вызывающе сексуальная и неприступная, она научилась шокировать публику и вызывать восхищение каждым своим появлением, став секс-символом нескольких поколений. На ее концерты с легкостью собираются стадионы, фильмы с ее участием всегда приносят впечатляющие сборы, хотя все, включая ее саму, отдают отчет, что она отнюдь не самая великая в мире певица, танцовщица и актриса.


Хилтоны. Прошлое и настоящее знаменитой американской династии

Дж. Рэнди Тараборелли – биограф, прославившийся бестселлерами о жизни американских знаменитостей. Эта книга посвящена могущественному клану Хилтонов, основателем которого стал Конрад Николсон Хилтон – самый крупный и успешный владелец отелей в американской истории. Хилтоны – не только символ богатства, удачи, процветания и благотворительности. Это также сложные судьбы, непростые взаимоотношения, даже соперничество, но всегда, особенно в трудные моменты, сплоченность и предприимчивость, без которых немыслимы грандиозные достижения.


Фрэнк Синатра. «Я делал все по-своему»

Фрэнк Синатра – больше чем легенда. Это едва ли не единственный образ Америки, оставшийся безупречным, несмотря ни на что. Эта книга считается его лучшей биографией. И не только потому, что ее автор – Рэнди Тараборрелли, допущенный в «ближний круг» своего кумира, много лет собирал воспоминания и рассказы о Фрэнке с почти полутысячи его знакомых (включая ближайших родственников). Но и потому, что эту книгу в каком-то смысле «благословил» сам Синатра, почувствовав, что именно Тараборрелли удается глубже и точнее всех остальных биографов раскрыть сложную, противоречивую, мятущуюся, необыкновенно глубокую натуру «Мистера Голубые Глаза» – не столько Синатры-музыканта, сколько Синатры-человека. И еще потому, что со страниц этой книги звучит живой голос Синатры – его воспоминания о детских годах и юности, размышления о музыке, емкие и порой едкие комментарии о мире шоу-бизнеса и политике, теплые слова о друзьях позволяют читателю ощутить себя один на один с величайшим, единственным и неповторимым Фрэнком Синатрой.


Рекомендуем почитать
Зекамерон XX века

В этом романе читателю откроется объемная, наиболее полная и точная картина колымских и частично сибирских лагерей военных и первых послевоенных лет. Автор романа — просвещенный европеец, австриец, случайно попавший в гулаговский котел, не испытывая терзаний от утраты советских идеалов, чувствует себя в нем летописцем, объективным свидетелем. Не проходя мимо страданий, он, по натуре оптимист и романтик, старается поведать читателю не только то, как люди в лагере погибали, но и как они выживали. Не зря отмечает Кресс в своем повествовании «дух швейкиады» — светлые интонации юмора роднят «Зекамерон» с «Декамероном», и в то же время в перекличке этих двух названий звучит горчайший сарказм, напоминание о трагическом контрасте эпохи Ренессанса и жестокого XX века.


Островитянин (Сон о Юхане Боргене)

Литературный портрет знаменитого норвежского писателя Юхана Боргена с точки зрения советского писателя.


Год рождения тысяча девятьсот двадцать третий

Перед вами дневники и воспоминания Нины Васильевны Соболевой — представительницы первого поколения советской интеллигенции. Под протокольно-анкетным названием "Год рождение тысяча девятьсот двадцать третий" скрывается огромный пласт жизни миллионов обычных советских людей. Полные радостных надежд довоенные школьные годы в Ленинграде, страшный блокадный год, небольшая передышка от голода и обстрелов в эвакуации и — арест как жены "врага народа". Одиночка в тюрьме НКВД, унижения, издевательства, лагеря — всё это автор и ее муж прошли параллельно, долго ничего не зная друг о друге и встретившись только через два десятка лет.


Театр Сулержицкого: Этика. Эстетика. Режиссура

Эта книга о Леопольде Антоновиче Сулержицком (1872–1916) — общественном и театральном деятеле, режиссере, который больше известен как помощник К. С. Станиславского по преподаванию и популяризации его системы. Он был близок с Л. Н. Толстым, А. П. Чеховым, М. Горьким, со многими актерами и деятелями театра.Не имеющий театрального образования, «Сулер», как его все называли, отдал свою жизнь театру, осуществляя находки Станиславского и соотнося их с возможностями актеров и каждого спектакля. Он один из организаторов и руководителей 1-й Студии Московского Художественного театра.Издание рассчитано на широкий круг читателей, интересующихся историей театра.


Здравствуй, молодость!

Автобиографический роман «Здравствуй, молодость!» о молодежи 1920-х годов.


Неафіцыйна аб афіцыйных

Гэта кніга складаецца з артыкулаў "нефармальнага" кшталту, якія друкаваліся ў розных сродках масавай інфармацыі. У розны час гэтыя людзі працавалі ў нашай краіне ў якасці замежных дыпламатаў. Лёсы іх склаліся па-рознаму. Нехта працуе ў іншых дзяржавах. Нехта ўжо выйшаў на пенсію. Нехта вярнуўся ў Беларусь у новай якасці. Аднак усіх яднае адно — гэта сапраўдныя сябры Беларусі. На момант размовы з імі не ўсе ведалі беларускую мову дасканала і саромеліся на ёй размаўляць, таму пераважная большасць артыкулаў напісана на рускай мове, аднак тэндэнцыя вывучаць мову той краіны, у якой яны працуюць, не толькі дамінавала, але і стала абавязковым складнікам прафесійнага жыцця замежных дыпламатаў.