Майкл Джексон (1958-2009). Жизнь короля - [165]

Говорят, одной из причин, почему Майкл покинул дом родителей, было обвинение его в гомосексуализме, которое однажды предъявил ему отец.

Майкл любил семейные сборища, они давали ему возможность узнавать новости об обожаемых им племянниках и племянницах. По слухам, он появился на одном из семейных вечеров с незнакомым молодым человеком. Это было странно, потому что на встречи приглашались только самые близкие, друзья и родные. Неписаным правилом было незнакомых не приглашать.

Джозеф подозрительно оглядел гостя. Заметил, что, когда кто-нибудь задавал ему вопрос, казалось, ответ был отрепетирован заранее, будто Майкл учил его, что можно говорить, а что нет.

Майкл играл на траве с младшими племянниками и племянницами, когда, по словам женщины, которая будто бы была очевидцем этого происшествия, отец подошел к нему и сказал: «Я хочу с тобой поговорить».

Майкл последовал за ним в дом.

Через десять минут он вылетел оттуда, Джозеф за ним, захлопнув за собой дверь. Они спорили, Джозеф обвинил сына в том, что он голубой. Не дав ему ответить, он указал на гостя и спросил, кто он и почему Майкл так много времени проводит с ним. «Ты что, мне не веришь? — возмутился тот. — Я не голубой!»

Не сказав ни слова, гость ушел. Майкл вернулся в дом.

Женщина, которая утверждает, что была там и все видела, дала интервью журналисту Star и для этой книги. Она просила сохранить ее имя в тайне. «Бедная Кэтрин. Ее мир рухнул, — вспоминает она. — Она так хорошо проводила время с семьей, с внуками, и вдруг — БАЦ! — это случилось в один миг».

«О, этот рассказ — вымысел, — говорит Энид Джексон. — Это ужасная история. Я была на всех семейных собраниях — даже после развода — и могу сказать, что, если бы что-то такое произошло, я бы знала. Когда я прочитала это, была изумлена. Кто мог такое придумать? Это один из тех слухов, которые писали о Майкле».

Ди-Ди Джексон, жена Тито, подтверждает: «Никогда не случалось ничего подобного. Уж поверьте мне, я бы знала. Майкл — чудесный дядя для наших детей. Он уделяет им на встречах все свое внимание. Даже если он и не должен идти гуда, он все равно идет — из-за детей. И просто позор, что публикуют такие россказни. Но меня это не удивляет».

Чарльз Монтгомери, который написал байку про барокамеру для National Enquirer, а также многие другие истории, в юм числе для Globe в сотрудничестве с командой Майкла, говорит: «Я не думаю, что это правда, и вот почему. Если бы вы знали Джозефа Джексона, вы бы понимали, что он никогда не сделает ничего подобного на людях. И я не верю, что Майкл Джексон голубой. Я не знаю точно, но не верю. Мне кажется, что он асексуален, к такому заключению можно прийти на основании всех историй, рассказанных о нем за последние десять лет».

Этот случай интересен не сам по себе. Он показывает, как появлялись слухи в газетах. Публика, видимо, хотела верить, что Майкл голубой, и любая байка на эту тему хорошо шла. Да и источник казался вполне заслуживающим доверия, из-за близости этой женщины к семье. Похоже, ничего из того, что кто-либо сообщает журналистам о Майкле Джексоне, нельзя принимать на веру.

«Майкл Джексон не гей, — настаивал Фрэнк Дилео, — и если кто-нибудь это и должен знать, так это я. Я был рядом с ним больше, чем все остальные, и я бы знал, если бы это было так».

Майкл предался безмятежной жизни в своем поместье. Дом подарил ему две вещи, в которых он нуждался: покой и место, где можно подумать. Но пока он намеревался отдохнуть после турне Bad, семья замышляла еще одно возрожденное шоу Джексонов. Неудачное турне Victory в 1984 году должно было побледнеть на фоне предполагаемого корейского тура 1988. Но к этому времени Майкл уже вырвался из семейных пут.

Глава 29

Весной 1988 года Джерому Говарду, смекалистому, квалифицированному 35-летнему президенту по вопросам бизнеса многочисленных корпораций, Джозефу и Кэтрин позвонил Кеннет Чой, корейский бизнесмен, который хотел организовать встречу с его боссами. Чой, которого уже выгнали из офисов Майкла и его сотрудников Маршалла Гелфанда и Джона Бранка, сказал Говарду, что принадлежит к богатой семье, которая заинтересована в организации семейного концертного тура Джексонов по Южной Корее. Говард, понимая, что о таком концерте, где братья снова были бы вместе, всегда подумывали родители, немедленно организовал встречу Чоя и старшего Джексона.

«На ней речь шла о миллионах долларов, — вспоминал Джером. — Парень говорил о 10—15 миллионах. Сколько бы ни понадобилось для того, чтобы собрать вместе «Пятерку», и на эти выступления, ровно столько они хотели потратить. Отец был в восторге. Чой пригласил нас приехать в его страну, чтобы решить этот вопрос на месте. Мы не знали, что происходит; все думали, что у парня много денег».

Джозеф и Кэтрин, Говард и Кеннет Чой поехали в Корею весной 1988 г. Во время четырехдневного путешествия, оплаченного Чоем, их кормили и поили и представили нескольким влиятельным бизнесменам, знаменитостям и политикам. Они познакомились также с господином по имени мистер Ли, его назвали братом Чоя, он не говорил по-английски. Им сообщили, что Ли — судовладелец, будет субсидировать концерты Джексонов вместе с корейской газетой Segue Times. Через своего секретаря-переводчика Ли заверил, что, если гастроли будут организованы, он инвестирует 2 миллиона долларов в компанию звукозаписи Джозефа. Тот немедленно заинтересовался этой сделкой.