Маятник жизни моей… 1930–1954 - [373]
Вторая ночь – важные духовно-душевные сны.
Сегодня свидание с Нилочкиной матерью Елизаветой Яковлевной. Беседа наедине в лунную ночь в их садике, таком поэтическом и своеобразно красивом. Без Нилы. Как не раз было в юности моей. Елизавета Яковлевна была мне внутренне в главных свойствах ее неизмеримо ближе, чем подруга моя, ее единственная дочь. Там не было общего языка души (как и сейчас его нет). С матерью Нилиной, при огромной разнице лет, в те годы <Мирович> был в редкой полноте, как и в общих вкусах к природе. Вспомнилась ее декламация сейчас:
Нередко я к ней приходила с намеренным расчетом застать ее одну. И она мне всегда была рада. И темы у нас всегда были поэтические (чуждые Ниле, за редкими моментами). Хотелось бы вспомнить сегодня сон, с его сверхновой реалистичностью. Но ушел из памяти. Осталась только его поэтичность и значительность. И ультрареальность. О последнем его свойстве рассказала упрощенно Леонилле час тому назад. И она была тронута и взволнована. Но уже проскользнули черты, при которых нельзя было, не снижая или не испортив темы, продолжать ее развитие. Suum cuique[942].
Нет сил сегодня с самого утра. Час тому назад приход и уход Ольги Николаевны Чумаковой-Цветковой. Получасовая беседа с ней через силу.
О загорских людях последние дни. Напишу об этом о. Сергию. Может быть, у его почитателей найдется для меня уголок за доступную мне уплату, близко к Лавре.
Звонил Игорь Ильинский. “Очень хочет повидаться, когда вернется с дачи через 4 дня”. Потом уедет надолго. Повидаемся. Но если бы встреча не состоялась, не ощутилось бы утраты. Тот Игорь, с которым встретились в дни его душевного потрясения у могилы его жены, – тот Игорь ушел из объединившего нас Вневременного – во временное. И растаял там для меня в днях его нового быта. И я для него, конечно, зачеркнулась новым семейственным бытом, где я “лишний гость в семейном пире”. Уже больше года, как мы не виделись. И у меня нет живого желания встречи. Придет – через 4 дня – увидимся. Не придет – и больше никогда не увидимся.
1-й час ночи
…не знаю, отчего и зачем это нужно мне. К концу дня столько живого и нежного участия, кроме даров, письма Евгения Германовича, влились в мою жизнь (Оля, Женя, Валя) телефоны, письма, открытки. Но какая-то (главная) часть душевно-духовного “Я” моего, чувствуя свое недостоинство обилия дружеской Любви, устремляется в ночные моря. Гашу лампу и на своем полуразрушенном корабле держу путь в тьму ночных морей.
В ожидании Шуры, по своей “вольной милости” устремившейся на поиски чего-то “рыбного” для моей плоти, мучимой голодом и отвращением ко всякой другой пище, кроме рыбной. Быстро сгущаются сумерки.
Не чувствую себя достойной переселения в Загорск, поближе к Лавре. Но эта мысль стала заветной, единственно жаждущей осуществления. Дальше нет сил писать (а хочется).
Мучает голод и жажда, непобедимая слабость лишившегося последних телесных сил организма (власть телесных органов над душевными!).
180 тетрадь (последняя)
апрель – 14 мая 1954
Ночь. Под кровом Аллы собралась ее родня праздновать великое торжество всех народов – 1-е Мая. Не хочется спать. Но, вряд ли удастся побеседовать с тетрадью. Никуда не годится плотское оформление старости Мировича. Написала я свою фамилию и осознала, как я далека от нее. Где же я? Кто же я? Как часто по ночам шевелится этот вопрос в глубинах сознания.
…И лучше всего тогда отойти от этого вопроса. Тогда наедине с глубинами сознания живешь, чем нужно, чем можно жить только в глубокое ночное время.
Как сейчас – время уже передвинулось на час дальше 3-х часов. Скорей бы утро. Скорей бы достигнуть переправы в загорские края. Поближе к Лавре. Как хочется ее близости. Ее куполов. Ее колокольного звона – единственного в мире – накануне этих дней, если сужден переезд из тесного и близких людей собою стесняющего угла. Так нужен для нее знак, на какой срок, так важны лаврские колокола, пока глухота не одолела слух. Из-под тарасовского крова с любовью – несу в себе Аллочкин образ, помоги ей Бог во всем, что ее душе важно. А мне покой только.
Постель. Упадок сил. Но голова в трезвом и до глубины сознательном состоянии.
…Как добра ко мне последние дни, ко всем трудностям моей болезни Нилочка. Да вознаградит ее Бог за всё – дружественность, заботливость, что она держит в руках мои расслабевшие (вдруг) силы. Юра похлопотал, чтобы меня без отсрочки приняли в санаторий клиники. Это предстоит завтра. Это большое облегчение для всего тарасовского дома и того кусочка, который я загромоздила всем. Необычайно и как-то по-детски добра ко мне Алла, Аллочка, Ай. Каких-то предметов одевального характера за последние дни целый ассортимент надарила (я не помню ни одного – и за все чувствую живую благодарность). И ждала не их, а ее, простирающую ко мне свои милые руки, прежнюю Аллочку-Ай. Очень она помолодела и похорошела за последнее время. Ее опять выбрали в депутаты. Но больше писать не могу.
Варвара Григорьевна Малахиева-Мирович (1869, Киев — 1954, Москва) — автор почти четырех тысяч стихотворений. Первые ее сохранившиеся стихи датируются 1883-м годом, последние написаны за год до смерти. Подруга Льва Шестова и Елены Гуро, Даниила Андреева и Игоря Ильинского, переводчица Бернарда Шоу и «Многообразия религиозной жизни» Уильяма Джеймса, Малахиева-Мирович — старейший автор неофициальной литературы, оставшийся до конца дней верным символизму, но открывший внутри символистской системы возможности иронически отстраненного реалистического письма.Основу издания составил свод избранных стихотворений поэта, никогда не появлявшихся в печати, а также единственная изданная при жизни книга стихотворений «Монастырское» (1923) и немногочисленные прижизненные публикации.
Биография американского писателя Джеймса Фенимора Купера не столь богата событиями, однако несет в себе необычайно мощное внутреннее духовное содержание. Герои его книг, прочитанных еще в детстве, остаются навсегда в сознании широкого круга читателей. Данная книга прослеживает напряженный взгляд писателя, обращенный к прошлому, к истокам, которые извечно определяют настоящее и будущее.
Книга Радко Пытлика основана на изучении большого числа документов, писем, воспоминаний, полицейских донесений, архивных и литературных источников. Автору удалось не только свести воедино большой материал о жизни Гашека, собранный зачастую по крупицам, но и прояснить многие факты его биографии.Авторизованный перевод и примечания О.М. Малевича, научная редакция перевода и предисловие С.В.Никольского.
Книга В.Носовой — жизнеописание замечательных русских танцовщиц Анны Павловой и Екатерины Гельцер. Представительницы двух хореографических школ (петербургской и московской), они удачно дополняют друг друга. Анна Павлова и Екатерина Гельцер — это и две артистические и человеческие судьбы.
«Несколько лет я состояла в эзотерическом обществе, созданном на основе „Розы мира“. Теперь кажется, что все это было не со мной... Страшные события привели меня к осознанию истины и покаянию. Может быть, кому-то окажется полезным мой опыт – хоть и не хочется выставлять его на всеобщее обозрение. Но похоже, я уже созрела для этого... 2001 г.». Помимо этого, автор касается также таких явлений «...как Мегре с его „Анастасией“, как вальдорфская педагогика, которые интересуют уже миллионы людей в России. Поскольку мне довелось поближе познакомиться с этими явлениями, представляется важным написать о них подробнее.».
Книга рассказывает о жизни и главным образом творческой деятельности видного советского авиаконструктора, чл.-кор. АН СССР С.А. Лавочкина, создателя одного из лучших истребителей времен второй мировой войны Ла-5. Первое издание этой книги получило многочисленные положительные отклики в печати; в 1970 году она была удостоена почетного диплома конкурса по научной журналистике Московской организации Союза журналистов СССР, а также поощрительного диплома конкурса Всесоюзного общества «Знание» на лучшие произведения научно-популярной литературы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.